Онлайн книга «С того света»
|
Подлетает другой архангел и говорит с насмешливым видом: – Вот список синдромов на выбор, ознакомьтесь. Его составил ваш родственник Эдмонд Уэллс. Мы нашли это в его знаменитой «Энциклопедии относительного и абсолютного знания». Вам нужно всего лишь выбрать один синдром из списка, с которым вам будет проще всего жить и который совместим с вашим будущим занятием. Только не слишком тяните, зародыш совсем скоро созреет. 59. Энциклопедия: самые странные синдромы Иногда дух шутит со своим обладателем. Существует много отклонений, называемых в психиатрии синдромами. Вот некоторые из числа наиболее оригинальных: – синдром Котара: такие люди думают, что уже умерли, но их окружение еще этого не заметило. Их угнетает, что к ним относятся так, словно они еще живы; – синдром Ноя: при этом психическом заболевании человек держит более восьми домашних животных, чаще оно отмечается у женщин старше 60 лет. В 2011 г. в квартирке одной жительницы Рошфора, Франция, насчитали более двухсот питомцев: 17 кошек, а также белки, черепахи, хомячки, кролики, голуби, экзотические рыбки; – синдром Таргоула: у человека с этой патологией отмечается сверхпамять. Он помнит все пережитое им в мельчайших подробностях и не способен что-либо забыть. Отмечалось, в частности, у выживших в нацистских лагерях уничтожения. Такие люди способны, например, осмотрев город с борта вертолета, нарисовать все его улицы; – синдром Капгра: описан в 1923 г. французским психиатром Жозефом Капгра. Больной считает, что всех его близких, родных, друзей и знакомых подменили двойниками, которые преследуют цель ввести его в заблуждение; – синдром Фреголи: больные с этим синдромом думают, что все встречные – одно и то же лицо, преследующее цель над ними поиздеваться на манер итальянского трансформиста Леопольда Фреголи, прославившегося своей способностью к молниеносному переодеванию; – синдром Жиля де ла Туретта: мозговое нарушение, проявляющееся в тиках, покашливании, чихании и, главное, неконтролируемой брани, сопровождающей каждое произносимое слово; – синдром нечувствительности к боли: пораженные этой наследственной болезнью обычно живут недолго, так как боль – система предупреждения, позволяющая выжить; – синдром автономной руки: появляется при нарушении в мозолистом теле, соединяющем полушария головного мозга. Одна рука может действовать независимо от другой. Например, рука вынимает изо рта сигарету, которую другая только что выбросила; или рука против воли хозяина расстегивает на нем одежду или отвешивает ему пощечины… – синдром Трумэна Шоу, названный по одноименному фильму: больной уверен, что вся его жизнь – спектакль, телепостановка, когда миллионы зрителей наблюдают на экране все до одного его действия и жесты; – синдром Стендаля: ускоренное сердцебиение, приступы жара, покраснение, головокружение, даже обморок при виде произведения искусства, соответствующего представлению больного о совершенстве. Эдмонд Уэллс, Энциклопедия относительного и абсолютного знания, том XII 60 – Дедуля, дедуля, спаси! Вернись! Ты мне очень нужен! Пугало уже находится в полуметре от Габриеля. – Ну, попробуй мою вкусную конфетку! Открой ротик и закрой глазки! Габриель больше не в силах сопротивляться. Он, как загипнотизированный, опускает веки и размыкает челюсти. В этот момент у него за спиной раздается громовое рычание. Он оборачивается и видит здоровенную собаку, смахивающую на льва. Человек в шляпе и в темных очках испуганно замирает. Огромная псина кусает его за руку, заставляя выронить пакет с конфетами. Человек с криком исчезает в мутном облаке. Собака возвращается к своему хозяину – детине с густыми усами. – Ротт-Врийе, как вам не стыдно приставать к детям! Вы злоупотребляете древностью вашей бродячей души, чтобы терроризировать новичков! – Ничего, я вернусь с подкреплением, и тогда вам обоим не поздоровится. В следующий раз ваша собака Баскервилей вам не поможет! Ротт-Врийе уже улетел; спаситель подходит к Габриелю, постепенно возвращающемуся во взрослое состояние. Габриель растет, у него густеют волосы, грубеет кожа. Он с облегчением убеждается, что снова становится сорокалетним мужчиной. – Детские страхи… С их помощью ничего не стоит атаковать чужие души. Какая подлость, тем более со стороны собрата-писателя! – Вы же… – Узнали? Да, я Артур Конан Дойл. Габриель не верит своим глазам. – Таково одно из завидных преимуществ смерти: можно легко попасть в общество писателей. – Я обязан вам своим… – Бросьте, ничего подобного, – отмахивается создатель Шерлока Холмса. – Обязан, обязан! Многим и давно, мэтр. – Давайте без этого, у нас все попросту! Мы всего лишь ремесленники, часовщики. Из кусочков интриг мы мастерим длинные истории. Габриель замечает, что у духов нет языкового барьера. Больше нет ни английского, ни французского, можно запросто общаться с кем угодно. – Я преклоняюсь перед вами! Это не ремесленничество: Шерлок Холмс – шедевр, над которым не властно время. Конан Дойл морщится. – Вот беда! Когда этот персонаж перестанет меня преследовать? Вот он, настоящий кошмар: придумать героя, который превосходит известностью тебя самого… – Не обижайтесь! – Я вас дразню! Холмс меня раздражает, но это мой герой, приходится с ним мириться. Как вам с вашим Лебедем. Габриель не верит своим ушам: – Неужели вы меня читали? – Разумеется! Хотя правильнее говорить, что писатели не читают друг друга, а наблюдают. Кстати, что именно из моего вы читали, месье Уэллс? При встрече писателей это самый опасный вопрос. У Габриеля такое чувство, что он сдает решающий устный экзамен в школе. – Например, весь цикл приключений профессора Челленджера: «Затерянный мир», «Страна туманов», «Когда земля вздрогнула», «Дезинтеграционная машина». – А с моими книгами о Наполеоне вы знакомы? – Еще бы! «Великая тень», «Дядя Бернак». Кстати, про Наполеона, если вам интересно: недавно я узнал, что… – Какие мои классические романы вы знаете? – Ну как же… «Тайна Клумбера», «Колдунья», «Белый отряд»… Дойл сильно хлопает его по спине. – Хватит, хватит… Эти вопросы указывают только на мой страх забвения. Сами увидите, для нашего брата писателя забвение – самый страшный ужас. |