Книга История Бледной Моли, страница 25 – Настя Любимка

– Боже всемилостивый, – ахнула лекарь, подходя к нам.

Специально отошла в сторону, явно это не моим внешним видом она расстроена. Каково же было мое удивление, когда женщина кинулась не к Викки, а ко мне.

– Инари, деточка, тебя опять избили?

– Со мной все в порядке. Осмотрите леди Викторию, пожалуйста.

– А что ей, драной кошке, будет? Ничего, потерпит, пока сестра Рилас придет и осмотрит ее.

– Простите?.. – Мое удивление переросло в откровенный шок.

С каких пор лекари отказываются помогать пострадавшим? И тем более ссылаться на других сестер Ордена? Женщина хотела отвести меня к соседней кровати, но я заупрямилась и встала напротив Виктории, сложив на груди руки.

– Не удивляйся, – вдруг рассмеялась Викки. – Мне здесь всегда не рады.

– Как это?

– Я слишком часто дерусь, – задумчиво глядя в потолок, пояснила она.

– Ты слишком часто бьешь других девушек, – поправила ее сестра Ордена.

– Да, – согласилась пансионерка. – Именно поэтому специально для моего лечения наши лекари придумали изумительно горькую пилюлю…

– Ты должна когда-нибудь понять, что чувствуют девушки, которые по твоей вине получают травмы!

– Вы не поверите, прекрасно знаю, – ухмыльнулась Викки и посмотрела на меня. – Посидишь со мной?

– Конечно, – кивнула я и опустилась на край койки, где лежала пансионерка.

– Леди Инари! – тут же возмутилась женщина.

Интересно, как ее зовут? Мне частенько доводилось пользоваться услугами наших лекарей, но вот по именам я их до сих пор не знаю.

– Я не хочу оставлять свою подругу, она пострадала из-за меня.

– Из-за тебя? – Голос матушки Геллы звенел от напряжения. – Подробнее, пожалуйста.

Я и не заметила, когда она успела подойти к нам. Вернее будет сказать, подкрасться.

Виктория вздрогнула и сцепила руки в замок. Почему она так напряглась? Неужели испугалась мою наставницу?

– Из-за меня, – набрав воздуха и резко выдохнув, подтвердила я. – Она как раз мне показывала разученные с сестрой Арнитой па из танца, когда неожиданно погасли свечи и попадали люстры. Леди Виктория накрыла меня собой.

– Ты совершенно не умеешь врать! – тоном, от которого у меня мурашки побежали по спине, произнесла наставница. – Конечно, ведь этому тебя не учили. Не стоит и начинать, леди Инари.

– Сестра Гелла, не понимаю, о чем вы? – состроила я недоуменное лицо.

– Директриса Геллара, – поправила меня лекарь.

– Кто? – Вот теперь мне не нужно было ничего строить, мое удивление было искренним. – Это правда?..

– Да, юные леди, с этого дня я назначена директрисой нашего пансионата. Но попрошу не распространяться об этом до официального объявления, – и жестко добавила: – Итак, я жду правды.

– Вы только что ее услышали, – холодно отчеканила я. – Мне больше нечего сказать, а лгать, как вы уже заметили, я не умею.

– Все было именно так, – пришла мне на помощь Виктория.

– Вот как… – задумчиво протянула новая директриса Ордена Магнолии. – Изира, осмотри их, ширму сейчас принесут, я уже распорядилась.

И, круто развернувшись, она поспешила на выход.

Я чувствовала себя преданной. Мне только что вонзили в сердце нож и повернули рукоятку до упора. Матушка Гелла стала директрисой проклятого пансионата. Теперь понятно, почему она прекратила издеваться над моей внешностью. Я больше не нужна ей, и той свободы, о которой она когда-то говорила, мне никогда не получить. Все оказалось ложью.

– Инари, с тобой все в порядке? – сжимая мою ладонь, спросила Викки. – Ты побледнела…

– Я прекрасно себя чувствую, – выдавила я улыбку. – А вот тебе помощь точно требуется.

Викки не успела ничего возразить – принесли Г-образную ширму, которая полностью загородила нас от остального пространства палаты. Что удивительно, пока мы разговаривали, помещение, судя по голосам, наполнилось народом. Значит, девушки, которые участвовали в потасовке, тоже получили травмы. И поделом.

Но когда я увидела лекаря, зашедшего к нам за ширму, мне стало не до злорадства.

Появились опасения за свою жизнь. Такими ручищами впору не уколы ставить или бинты наматывать, а металлические прутья на ярмарочной площади гнуть. За все свои частые посещения лазарета я первый раз встретила эту высокую толстую женщину. У меня даже и мысли не возникло назвать склад ее тела иначе. Толстая, высокая, с крупным лбом, маленькими глазками, которые рассматривали нас с жадностью кота, почуявшего в миске перед ним жирную сметану. Довершал картину большой рот с тонкими губами. Она напоминала огромную жирную жабу.

– Добрый день, сестра Мартина, – глухо поприветствовала ее Викки.

– Добрый? Твоими стараниями опять работы прибыло, – пробасила женщина и закатала рукава.

Я громко икнула и съежилась.

– Мартина, этой девочкой займусь я, – пряча ухмылку, произнесла молчащая до этого сестра Изира и, нагнувшись ко мне, попросила: – Леди Инари, пересядьте, пожалуйста, на этот край кровати.

– Конечно, – хрипло согласилась я.

– У тебя такое красивое платье, – ласково заговаривала мне зубы лекарь, отвлекая внимание от раздавшегося хруста рядом. – Не переживай, твоей подруге никто не навредит, – ладонями удерживая мою голову, поспешила заверить женщина.

– Тогда что это за звук? – покосилась я в сторону.

– Сестре Мартине пришлось порвать платье Виктории, чтобы осмотреть ее, – оттягивая мое веко, прошептала женщина. – Не дергайся, я проверю твои глазки.

– Ай! – вскрикнула рядом Викки. – Прекратите! Не нужно меня лечить, само заживет!

– Сидеть! – рявкнула «жаба», заставив замереть не только свою пациентку, но и меня.

– С глазами все в порядке, – удовлетворенно сообщила сестра Изира и наклонила мою голову вниз, чтобы осмотреть шишку на затылке. – На ночь наложим компресс со специальной пропиткой, и гематома к утру рассосется.

– Может, мне лучше снять платье? – вздрогнула я, когда женщина задрала мою юбку.

– Конечно, снимете, когда принесут сменную одежду.

– А леди Виктории?

– Ничего, потерпит, закаливание полезно для организма, – вместо Изиры ответила сестра Мартина.

– Больно же! – прохрипела Викки и зло добавила: – Не свое не жалко?

– Леди Инари, скажите, а вам видна полоска на потолке? – вдруг спросила у меня женщина.

Не ожидая подвоха, я вздернула голову вверх, но потолок был девственно чист, радуя глаз своей белизной.

– Нет… Ай! – тут же вскрикнула я от резкой боли в колене.