Онлайн книга «Все пропавшие девушки»
|
– Одолжи мне машину, Ник, – сказал Тайлер, притворяясь, что не видит моих слез. Говоря со мной, он смотрел строго на гараж. – Для чего тебе машина? – Чтобы привезти гравий и бетон. Чтобы заново залить пол в гараже. – А до утра подождать нельзя? – Нельзя. К утру здесь должен быть порядок. Справишься? Он поставил передо мной задачу. Конкретную и внятную. Выполнимую. – Да. Справлюсь. Утереть слезы. Сосредоточиться на осколках бетона. На пыли. На водяной пушке. На громе небесном. Не упустить ни единой мелочи. Не думать о главном. Возьми себя в руки, Ник. Соберись и сделай шаг. Тик-так. НАКАНУНЕ День 2-й Пробило полночь. Я еще подумала: вот и новый день. Позади – долгая дорога домой. Впереди – очередное медленное привыкание меня к Кули-Ридж и наоборот. Сейчас посплю, а на рассвете взгляну на ситуацию свежим взглядом, разговорю папу, заставлю его вспомнить, что он такое видел. Зайду с другого боку. Проберусь с тыла. Отыщу то, что вот уже десять лет как зарыто в землю. Может, тогда Кориннин призрак перестанет мутным пятном маячить на задворках сознания. «Мне нужно с тобой поговорить. Об этой девушке. Я ее видел». Я выключила свет в прихожей, и дом погрузился во тьму. Провела рукой по стене, по углам, где краска давным-давно облупилась. Отсюда до лестницы ровно пять шагов. Дорогу я знала наизусть. Черт, кольцо. Снова я о нем забыла. Оставила на кухонном столе, в самой середине, чтобы не потерять среди бутылок с моющими средствами. Два шага назад, к выключателю; подгнившая доска перед кухонным порогом, секундный промельк света за окном, в ночи. Не щелкнув выключателем, я приблизилась к окну. На холме шевелилась тень. Ее было видно, потому что «тень» имела при себе фонарик. Узкий луч мелькал по древесным стволам. Я прижалась лбом к стеклу. «Тень» шла вниз с холма, и на долю секунды сердце защемило, потому что я подумала: это Тайлер. Это в его стиле. Но нет. «Тень» была слишком мала. Слишком субтильна. Вот она оказалась в нашем дворе, и лунный свет упал на ее белокурые волосы, и она выключила фонарик своими тонкими длинными пальцами. Уставилась на темные окна. Внезапно пришло осознание: она не видит меня, прильнувшую к стеклу. Под мышкой она держала желтоватый конверт. Наклонилась, исчезнув из поля зрения, – и практически сразу возле задней двери послышался шорох бумаги, проталкиваемой в щель, явно узковатую для такого объема. После нескольких неудачных попыток шорох прекратился, зато дверная ручка стала медленно поворачиваться, движимая снаружи. Что еще за чертовщи… Инстинктивно я схватилась за ручку, дернула, распахнула дверь. В следующую секунду щелкнула выключателем, и невыносимо яркий свет захлестнул нас обеих. Она вздрогнула, прижала к груди свой конверт, расширила и без того огромные, невинные глаза. Медленно опустила и вновь подняла веки. После первого изумления лицо стало непроницаемым. – Аннализа, – произнесла я, отступая, впуская ее в дом. – Так-так. Фразы «Тебе чем-нибудь помочь?» и «Что случилось?» казались равно неуместными, учитывая время суток и тот факт, что Аннализа пыталась тайно проникнуть в мой дом. Она шагнула внутрь довольно робко, еще крепче, до побеления костяшек, вцепившись в конверт. – Это мне? – спросила я. Потому что на конверте печатными буквами, шариковой ручкой, было написано мое имя. Без фамилии. Просто «Ник». – Это что, отречение от бывшего парня мне на подпись? Зря ночью из дома выходила. Между мной и Тайлером все кончено. Пользуйся. Она кашлянула, чуть ослабила хватку. – Нет, это кое-что другое. Аннализа достала из заднего кармана мобильник и положила на кухонный стол. Уселась к столу без приглашения, ногу на ногу закинула. Руки подрагивали на колене. – Тайлер здесь совершенно ни при чем. Огромные глазищи поймали мой взгляд, улыбка поползла к ушам. Я растерялась. Эта Аннализа совсем не походила на тринадцатилетнюю девочку, которая осталась в моей памяти. Эта Аннализа сломала печать на конверте и вытряхнула содержимое на стол. Сначала я увидела что-то вроде прейскуранта: лист бумаги с цифрами. Стоимость молчания, стоимость флешки и условие: оставить деньги в заброшенном доме Пайпера. Веером легли остальные листки – темные, как бы размытые. – Ничего не понимаю, – произнесла я. Мои пальцы заскользили по листкам. Твердый глянец. Фотографии. Черно-белые. Сильно увеличенные – до того, что изображение распалось на точки. И все во тьме. Во мраке. Я всмотрелась пристальнее. Различила намек на прямоугольник тоном светлее – не иначе, свет из окна; и тени от древесных веток в этом прямоугольнике. Ничего не понятно. И все же я знала: на фото – наш дом. – Я не… Что это? – спросила я. – Это – наше соглашение, – ровным голосом ответила Аннализа. Я склонилась над снимком, сосредоточилась на заднем свете. Явно он исходил от фонаря, падал на крыльцо. Но что было на крыльце? Какой-то сверток. Вроде ковра. Или одеяла? С самого краю снимка над свертком нависала чья-то тень. А из самогó свертка, из этого одеяла, словно вылилось нечто бронзовое, длинное, гибкое. Волосы. Это же волосы. Бронзовый оттенок никуда не делся даже в темноте. Я швырнула снимок обратно на стол, отдернула руку. – Что… – Вопрос неправильный, Ник. Не «что», а «кто». Лично я считаю, очень похоже на тело Коринны Прескотт. Ты ведь в курсе, что на убийства срока давности не существует? Я вдруг все поняла, и, наверное, это отразилось на моем лице. Нашелся ответ на давний вопрос; ответ, который мы все так долго искали. Тело Коринны Прескотт – возле моего дома. – Думаешь, это я… Аннализа отмахнулась от меня, как от мухи. – Я ничего не думаю. Собственно, за это – за то, чтоб я и дальше не думала, – ты и будешь мне платить. Двумя пальцами я вновь взяла снимок, напрягла зрение. Чья, чья это тень? Удалось вычленить руку… и только. На миг я подумала: Дэниел. Потому что на крыльце, завернутая в одеяло, лежала бронзоволосая девушка. Но с тем же успехом тень могла принадлежать и папе. И вообще кому угодно. Или, может, мое сознание просто противилось, не желало принять очевидное. – А это уже полиция решать будет, – сказала Аннализа, постукивая ноготком по другому снимку. – Где ты их взяла? В полупустой кухне мой голос прозвучал жалко и словно издалека. – Сама нащелкала, только не сразу сообразила, что там у меня запечатлелось. |