Онлайн книга «Небесный фермер. Среди планет. Космическое семейство Стоун (сборник)»
|
– Можете продолжать, мэм. Думаю, мы сможем закруглиться минут через десять, если вы оба будете придерживаться сути дела. Послушаем вашу версию. – Да, ваша честь. Сначала я попрошу вас взглянуть на этих двух невинных юношей и самим убедиться, что они не могут быть преступниками. Кастор и Поллукс сделали героическое усилие, чтобы соответствовать характеристике, но это им не очень-то удалось. Судья Уорбертон посмотрел на них и поскреб подбородок. – Это только утверждение, мэм. Я что-то не заметил у них крылышек. – Тогда забудьте о нем. Это пара сорванцов, и для меня они – чистое наказание. Но на этот раз они не сделали ничего плохого и заслуживают благодарности от вашей Торговой палаты и от граждан Марсианской республики. – Первая часть звучит правдоподобно. Вторая лежит за пределами юрисдикции данного суда. – А вот увидим. Ключевой вопрос здесь – является ли велосипед орудием труда или предметом роскоши. Верно? – Верно. Все дело в том, как был использован импортированный товар. Наша тарифная политика в этом отношении проявляет гибкость. Желаете, чтобы я сослался на сходные прецеденты? – О, не трудитесь! Роджер посмотрел на мать. – Хейзел, похоже, что товар был использован для туризма, что подсудимые знали об этом, что они даже сами предложили использовать товар таким образом и построили на этом свои торговые переговоры, не удосужившись уведомить покупателя о таможенном статусе упомянутого товара. Правильно? – Все точно – до девятого знака за запятой, судья. – Я что-то не улавливаю суть вашей версии. Возможно, вы не согласны с тем, что туризм – это роскошь? – Роскошь и есть! – Мадам, по-моему, вы действуете не на пользу своим внукам. Если вы возьмете самоотвод, я назначу им адвоката. – А вы спросите у них, судья. – Я так и намеревался поступить. – Он вопрошающе посмотрел на близнецов. – Вы довольны вашей защитой? Кастор, переглянувшись с Поллуксом, быстро ответил: – Мы так же недоумеваем, как и вы, сэр, но мы полагаемся на бабушку. – Что ж, отдаю должное вашему мужеству. Продолжайте, мэм. – Мы сошлись на том, что туризм – это роскошь. Но роскошь – понятие относительное. Роскошь для кого? Жареный молочный поросенок – это роскошь для нас с вами… – Уж конечно. Ни разу не пробовал его на этой планете. – …но безвременная смерть для поросенка. Могу ли я дать юридическую оценку отрасли, называемой «невидимым экспортом Марса»? – Индустрии туризма? Разумеется, если это необходимо для вашей версии. – Протестую! – Попридержи свой протест, Герберт, возможно, она не сможет доказать наличие связи. Продолжайте. – Выясним, кто же кушает этого поросенка. Ваши тарифные правила, как уже объяснялось, направлены на то, чтобы граждане республики не тратили ценную иностранную валюту на ненужные прихоти. У вас существует дисбаланс в торговле… – К сожалению, это так. И мы не намерены его увеличивать. – Вот к этому я и веду. Кто платит по счету? Вы поедете осматривать достопримечательности? Или он? – Она указала на обвинителя. – Черта с два! Вы и так уже все видели. А вот я – нет. Я – турист. С неделю назад я взяла напрокат велосипед и тем самым помогла уменьшить ваш торговый дисбаланс. Ваша честь, мы утверждаем, что прокат велосипедов туристам, хотя он и является для последних роскошью, есть производственная статья экспорта к несомненному благу всех граждан республики. Следовательно, велосипеды являются орудиями производства в полном соответствии с вашими тарифами! – У вас все? Она кивнула. – Герберт? – Ваша честь, эти просто смешно! Обвинение четко сформулировало свою позицию, а защита даже не пыталась ее оспорить. Никогда не слышал более нелепой смеси заявлений и искажений фактов! Но я уверен, что суду факты ясны. Конечная цель использования – туризм, который даже защита признала роскошью. А роскошь есть роскошь… – Не для поросенка, сынок. – Для поросенка? Какого поросенка? Никаких поросят в этом деле нет. На Марсе вообще нет поросят. Если мы… – Герберт! Ты можешь что-нибудь добавить? – Я… Извини, папа, я увлекся, – смешался молодой человек. – Обвинение высказалось. – Хороший парень, – сказал судья Хейзел, – только горячий, вроде ваших. Я еще сделаю из него юриста. – Он выпрямился. – Суд объявляет перерыв на десять минут, чтобы выкурить трубочку. Не расходитесь. – И судья выскользнул из зала. Близнецы заерзали и зашептались. Хейзел, встретившись глазами с сыном и невесткой, важно подмигнула им. Судья Уорбертон вернулся меньше чем через десять минут, и пристав призвал к порядку. Судья устремил взгляд на подсудимых и торжественно сказал: – Суд постановляет считать фигурирующие в деле велосипеды орудиями производства согласно тарифному своду. Подсудимые оправданы и освобождаются из-под стражи. Клерк вернет вам залог. Раздались жидкие аплодисменты, зачинщицей которых была Хейзел. – Прошу без демонстраций! – резко сказал судья. – Вам очень повезло – понимаете вы это или нет? – обратился он к близнецам. – Да, сэр! – Тогда долой с глаз моих и постарайтесь впредь избегать неприятностей. Воссоединение семьи ознаменовалось праздничным ужином, хотя над близнецами еще осталось висеть небольшое облачко. Обед был еще и вкусным, поскольку доктор Стоун вновь взяла приготовление пищи в свои руки. К ужину пришел капитан Ванденберг, прибывший на одном челноке со Стоунами. Телевизор переставили на кровать Мид и открыли дверь в спальню близнецов, чтобы вдвинуть туда стул капитана, так что все уместились за столом. Пушистик сидел у Лоуэлла на коленях – до сих пор у плоского кота был свой стул. Роджер Стоун попытался отодвинуться, чтобы уместить свои колени, и уперся в стену. – Эдит, надо бы нам поискать помещение побольше. – Да, дорогой. Мы с Хейзел уже говорили с хозяином. – И что же он? – Я этого поганца зарежу, – вмешалась Хейзел. – Я напомнила ему, что он обещал устроить нас, когда приедут еще двое. А он смотрит невинными глазами и говорит – я же дал вам еще две детские кроватки. Лоуэлл, прекрати кормить эту швабру со своей ложки! – Хорошо, бабушка Хейзел. Можно взять твою? – Нет. Но все-таки он согласился отдать нам квартиру Буркхардтов, когда начнется отлет на Венеру. Там на одну спальню больше. – Это лучше, – согласился Роджер Стоун, – но тоже не дворец, а отлет на Венеру начнется только через три недели. Эдит, надо было нам сохранить за собой свою каютку на «Боге войны». Как, Ван? Гостей принимаешь? До старта на Венеру? |