Онлайн книга «Искажение»
|
– Согласен… – Кирилл помолчал. – Что ещё гарантирует смерть монстра? – Вижу, ты любознательный. – Вдруг у меня не окажется патронов? – Самые верные способы: отрубить голову или сжечь. А лучше: отрубить голову и сжечь. Во всех остальных случаях возможны варианты. – Прекрасно. – Я знал, что тебе понравится. – Какими патронами убивают Древних? – Никакими. – То есть? – Таких патронов не существует. – Даже у Братства? – Кирилл кивнул на гравировку «MORTEM MONSTRUM». – Даже у них, – подтвердил Машина. – А если я скажу, что стрелял в Древнего, ранил его, а потом убил? – Если ты так скажешь, я отвечу, что ты каким-то образом усилил те патроны, которые у тебя были. Ты сам, – медленно ответил Ермолай. – И добавлю: никому больше об этом не рассказывай. Шаба никто не любил, но это не значит, что у принципалов или баалов не возникнет к тебе вопросов. Мало кому понравится, что по его городу разгуливает парень, способный завалить Древнего. – Это круто? – Это высшая лига, качок. – Давай ты будешь называть меня Кириллом? – предложил Амон. – Давай, – легко согласился рыжий. – Я как раз ломал голову, как тебя называть, чтобы не обидеть. – Голову ломай над релятивистской механикой. – То, что я о ней уже знаю, вы начнёте осваивать через семьдесят семь лет. Переделать его было решительно невозможно. Зверь, сидящий внутри Кирилла, негромко рыкнул и проворчал, что для начала нахалу нужно выбить пару клыков. Потом добавил, что в хорошей стае нужен хороший инженер. Потом заткнулся. Наверное, задремал. Кирилл понимал, откуда взялось раздражение, но в то же самое время не чувствовал по отношению к Ермолаю злости. Да, он дерзок, но в разговоре Авадонна обронил, что у Машины «сложное прошлое», и Кирилл понял, что ему предлагается попытаться стать другом взрослому, сложившемуся человеку. Или развернуться и уйти. – Может, сходим куда-нибудь? – предложил он, глядя, как Покрышкин выставляет в ряд гильзы. – Выпьем. – Ты алкоголик? – осведомился тот, не отрываясь от работы. – Иногда люблю накатить, – объяснил Амон. – Накати моего яблочного. – В отличие от тебя, я недавно в Отражении, и мне всё любопытно. Некоторое время Ермолай размышлял, продолжая работать над патронами, потом сказал: – Я знаю неподалеку интересное местечко, – отошёл к шкафу с химическими веществами и добавил: – Но сначала закончим с боеприпасами. * * * Перевоплощение… Умение стать другим не только внешне, но и внутренне. Скопировать человека и «жить» так, как прожил бы он: принимать решения, которые принял бы он, совершать те же подвиги и ошибки. Перевоплощение… Величайший дар, доступный лишь гениальным актёрам, людям без лица, без личности, зато с потрясающим умением становиться другим. Талант, возведённый в превосходную степень, колдовство без колдовства, потому что магия перевоплощения идёт изнутри, а не снаружи. Можно накинуть на себя чужую личину, но нельзя надеть чужую личность – только вжиться. Вот почему в Отражении славилась театральная династия Очига – они могли сыграть кого угодно: великих баалов и легендарных принципалов, богов, Божественных, ведьм и обыкновенных людей, и даже – Древних. Элизабет часто посещала их спектакли и оставалась довольна увиденным. Потому что Очига досконально овладели искусством перевоплощения. Им рукоплескал мир. Они наслаждались славой. И однажды приняли предложение самого известного театра Отражения… * * * Ночью Татум спала плохо: долго ворочалась, вспоминая каждый взгляд, каждый жест и каждую интонацию короткого, но эмоционального разговора с Бри. Однажды заплакала, уткнувшись в подушку, затем вскочила, охваченная дикой яростью, хотела броситься в подвал и бить, бить проклятую Бри до тех пор, пока та не превратится в визжащий от ужаса кусок мяса. Окровавленного мяса. Но представив девушку избитой, Татум громко разрыдалась, с нежностью повторяя про себя имя любимой. Под утро всё-таки забылась, разметавшись на кровати, но спокойным её сон назвать было нельзя: Татум ворочалась, стонала и снова плакала. Поднялась по будильнику, с больной головой и в отвратительном расположении духа. Хотела кого-нибудь убить, но дел накопилось много, и решила отложить кровопускание до вечера. Тот факт, что Бри находится рядом, но игнорирует её порывы, терзал раскалёнными щипцами, и в результате генеральную репетицию Татум посмотрела невнимательно, лишь изредка по-настоящему погружаясь в происходящее. Актёры казались бездарными, представление – глупым, а общий фон – серым. Не радовало ничего. Даже образ диких пыток… С трудом дождавшись конца представления, Зур приказала Вирану собрать свободных охранников – Гаап выделил театру десяток волколаков – и показала полученную от дьяка-меченосца фотографию Кирилла Амона. – Возможно, вы его знаете или слышали о нём, если не знаете – запомните, как этот человек выглядит, – громко произнесла Зур, без восторга разглядывая равнодушные физиономии оборотней. Она терпеть не могла ни усов, ни бород, ни бакенбард, без чего не обходилась ни одна волколачья морда. – Его зовут Кирилл, и он наверняка придёт на представление. Если во время спектакля у него возникнут какие-либо проблемы – помогите ему. Если он захочет меня видеть – проводите. Всё ясно? – А если он не захочет вас видеть, Татум баал? – подал голос Виран. – Тогда он уйдёт, – пожала плечами женщина. – Ещё вопросы есть? Охранники промолчали. – А теперь самое главное. – Зур выдержала многозначительную паузу. – Вы все знаете, что вчера Иннокентий Кросс доставил мне особую гостью. Очень ценную и важную лично для меня. И я хочу строжайшим образом предупредить, что если с моей гостьей что-нибудь случится, или она каким-то образом исчезнет из своей… комнаты, вы все будете казнены. – Татум улыбнулась. – Хорошего вечера. Волколаки ответили невнятным рычанием, но спорить с Зур не рискнули: знали, что слово она сдержит. Покончив с неотложными делами, Татум направилась в подвал. Сначала хотела выдержать долгую паузу в «общении» с Бри, продемонстрировать, что тоже может быть холодной и обидчивой, но не удержалась. – Из-за одной ошибки… – бормотала она, торопливо спускаясь по лестнице. – Из-за одной проклятой ошибки… Зур действительно казалось, что всё случившееся между ней и Бри – роковая случайность, нелепое недоразумение, которое можно исправить и за которое можно извиниться… Ей казалось, что если она доходчиво объяснит раздосадованной девушке свою позицию, их отношения обязательно станут прежними. |