Книга Взлет и падение ДОДО, страница 148 – Нил Стивенсон, Николь Галланд

Как вы все знаете, я не умею писать длинные рапорты, но Тристан выкручивает мне руки – требует изложить, что я узнал за последнюю пару дней в ДОДО. Хочет, чтобы все было в письменном виде, на случай если история когда-нибудь выйдет на свет и нам придется объяснять наши действия.

В последние недели я начал замечать странные сообщения в чате ОДИНа «Deutsch» – это просто чат, в котором немецкоязычные сотрудники вроде меня разговаривают на разные темы.

Короче говоря, стало ясно, что спешно планируется новое ДЭЛО в Пруссии, причем на очень позднюю дату – по косвенным признакам я понял, что речь о конце 1840-х или даже начале 1850-х.

Прежде мы таких ДЭЛОВ не совершали, учитывая, что к тому времени магия совсем ослабела и для дейца велики шансы застрять в прошлом (как, судя по всему, к несчастью, произошло с Мел). У нас даже нет ни одной ИГСОВы позже 1845 года, и дейцы в чате спрашивали про ведьм, с которыми мы контактировали в начале сороковых. Обсуждалось, живы ли те почти десять лет спустя.

И спрашивали это все серьезные люди, бойцы и змеееды – не те дейцы, которых обычно отряжают наблюдать и собирать информацию.

Я начал закидывать удочки, угощал ребят пивом, болтал с хронотроновским персоналом – пытался докопаться до сути. Вся затея сильно меня удивляла, особенно в сочетании с очень необычным ДЭЛОМ Мел в Сан-Франциско 1850 года и тем, что планировалось для Тристана. В качестве контекста вспомните, что оперативное крыло ДОДО в последние месяцы почти что законсервировали – мы завершали операции в нескольких театрах, но ничего другого не начинали. Эти ДЭЛА походили на что-то новое – но очень странное.

Я выяснил, что Блевинс задавал много вопросов про Берковского – фотографа, снявшего тот дагеротип солнечного затмения в июле 1851 года, который вбил осиновый кол в сердце магии. И не только про него, но и про Дагера, Ньепса, Шульце и некоторых других изобретателей ранних форм фотографии. Для обсуждения этой темы Блевинс создал в ОДИНе отдельный закрытый чат, куда пригласил трех хронотроновских гиков. Мне удалось поговорить с одним из них. Он сказал, что чат был создан вскоре после Хеллоуина и Грайне активно участвует в дискуссии, направляя обсуждение.

Теперь Эржебет перешла на нашу сторону и подтвердила, всего несколько часов назад, что Грайне практически управляет сознанием Блевинса после суровой магии, которой воздействовала на него во время их долгих совместных часов в АТТО.

Напрашивается вывод, что Грайне ищет способ откатить все назад. Она хочет изменить историю так, чтобы фотография и прочие губительные для магии технологии не возникли вовсе. Может быть, она начнет с убийства Берковского и тем сдвинет дату исчезновения магии на несколько лет, но это лишь первый шаг. Она стремится так повлиять на все наше прошлое, чтобы наука и техника остались на средневековом уровне и магия сохранилась в полной мере. Из опасения вызвать диахронический срыв она будет действовать очень постепенно. Это подразумевает долгосрочную программу, на которую бросят все ресурсы хронотрона и ОДЕКов (пока сами ОДЕКи и хронотрон не исчезнут – как сказал бы Мортимер: ибо!). А это, в свою очередь, означает, что ей надо контролировать всю организацию сверху донизу. Блевинс у нее в кармане. Мел и Тристана она планировала убрать другими средствами.

И у нее все получилось бы с первой же попытки, если бы не два неожиданных события. Во-первых, Эржебет передумала отправлять Тристана в ловушку. А во-вторых, как раз когда НОГовцы должны были нас скрутить, Магнус совершил налет на «Уолмарт». Судя по реакции Грайне, она этого не ждала и пришла в ярость.

Итак, хорошая новость – Тристан цел, а Магнус подложил Грайне очень большую свинью. Дурная новость – мы не знаем, как вытащить Мел из прошлого, и все ресурсы Департамента осуществления диахронических операций сейчас в полном распоряжении Грайне.

Диахроника

В которой я встречаю мою последнюю ведьму