Онлайн книга «Нет рецепта для любви»
|
– Не надо мне твоей курицы! Опять станешь куском попрекать… – Ну и сиди на йогуртах. Скоро вообще одна тень останется. И мать выплыла из комнаты, а отец, виновато улыбнувшись, быстро чмокнул дочку в макушку и побежал следом. Дочка всхлипнула – редкая отцовская нежность пробивала сквозные дыры в ее защитных доспехах. Киви была очень похожа на отца, только характером потверже, поэтому с бо́льшим успехом противостояла сокрушительному материнскому напору. Утром Киви с огромным облегчением сбежала из дому к подруге, где ее ждал сюрприз в лице таинственного незнакомца… Раздался звонок в дверь. Шариков залаял и ринулся в прихожую, крыса юркнула под плиту, а кошка Гамлет насторожила уши. – Ура! – закричала Наполеон. – А это еще кто? – Это обещанный врач, Катерина Полякова! – ответила Киви, тоже слегка оживившись. Катерина ворвалась как цунами. Она была рослая, пышная и жаркая: куртка нараспашку, белый халат расстегнут, в вырезе розовой кофточки видна сдобная грудь, слегка прикрытая фонендоскопом. – Ну, что тут у вас? – Кать, представляешь, он ничего не помнит! И в обморок упал почему-то. Я давление померила – ничего особенного, сто двадцать на восемьдесят. – Понятно. Что пили, товарищ? – Да не помнит он ничего! – Не помню я ничего… – Так, давайте всё сначала. – Ну, в общем, Наполеошка вчера вечером гуляла с Шариковым. Видит – на лавочке сидит этот товарищ и пытается прикорнуть. На улице – мороз, а он в одной рубашоночке. – Ага, хорошенький такой! – Ну ты Наполеона знаешь. Короче, она привела его домой. Говорит, спиртным от него не пахло. Ночь он проспал, а утром – вот, ничего не помнит. – С ума от вас сойдешь! Как можно приводить домой совершенно незнакомого человека, да еще в непонятном состоянии? Ладно, Наполеон, а ты-то куда смотрела? – Я тут при чем? – взвилась Киви. – Я только утром пришла. Наполеошка в Питер уезжает, Пифагор в Лондоне, а меня она вызвала за зверьем присматривать. – Хорошенькое приобретение для вашего зоопарка. Вот только такого зверя вам и не хватало. Хотя бы Пифагор дома был! – Ты не знаешь Пифагора? Наполеошка снежного человека приведет – он не заметит. – Это верно. А если бы он умер тут у вас? «Скорую» ты не догадалась вызвать? – Кать, ну не умер же, – возразила Ира-Наполеон, которая все это время растерянно переводила взгляд с одной подруги на другую. – А «Скорую»-то зачем? Просто человек выпил и спать хотел… – Выпил! Ты же говоришь: не пахло? А вдруг он наркоман? – Да нет, не похоже. – Не похоже! Много ты видела наркоманов? А если он маньяк? – Послушайте, девушки. – Предполагаемый маньяк наконец опомнился и прорвался в бурный девичий спор. – Нельзя же так. Я, конечно, ничего не помню, но пока все слышу и даже что-то понимаю. Никакой я не маньяк. И не наркоман. Даже не алкоголик. – Откуда вы знаете? Вы же не помните ничего. – Я уверен. – Уверен он… – Ну откуда, откуда я могла знать, что он утром ничего не вспомнит? – всхлипнула Наполеон. – Я думала, выспится и уйдет себе. Что нам теперь делать-то? – Наполеон, не реви. Ну-ка, больной… – Я не больной. – А какой? Здоровый, что ли? Дыхни-ка. Скажи: «А-а-а-а». Направо посмотри, теперь налево… теперь вот сюда… Катерина ловко произвела осмотр, ощупала голову и шею, потом, развернув к свету, заглянула в глаза. – Раздевайся. Ну, рубашку сними. Наполеошка, отвернись. Не видишь, человек стесняется. Та-ак. Ссадин и гематом нет, следов уколов нет… Давай-ка еще раз давление померяем. Теперь послушаем. Дыши. Не дыши. Какой сегодня день недели? Ладно, я и сама не знаю. А число? Месяц какой сейчас? Не помнишь. А год? Ясно. Сколько будет семью восемь? Правильно. В больницу ты не хочешь? – Не хочу. – Ну да, без документов тебя и не возьмут. Нет документов? Нет. А в полицию? – Тем более не хочу. Чем мне полиция поможет? Послушайте, я, конечно, ничего не помню, но я приличный человек. Мне так кажется. – Ну ладно. На алкоголика ты не похож, на наркомана тоже. Но все-таки что-то ты принял такое… своеобразное, что тебе память отшибло. Хорошо бы, конечно, томографию сделать… Вдруг у тебя… Ладно, будем надеяться, что нет ничего такого. Пожалуй, анализ крови помог бы прояснить ситуацию… Хотя… Да, уже порядочно времени прошло. Ну ладно, попробуем что-нибудь сделать. Я вернусь через полчасика. – Кать, так что с ним такое? – волновалась Наполеон. – Ретроградная амнезия, похоже. Из-за чего, пока неясно. – А это пройдет? – Будем надеяться. – А когда? Когда я все вспомню? – Он с волнением смотрел на Катерину. – Трудно сказать. В любой момент. – Может, его по голове стукнуть? – предложила Киви весьма кровожадно. – Вот спасибо! – Он обиженно взглянул на Киви, которая скорчила ему рожицу. – Боюсь, не поможет. Ну что, мальчики-девочки? Когда Наполеон уезжает? – Сейчас. – А возвращается? – Через четыре дня. – А Пифагор? – К Новому году. – Киви, тогда придется вам с подкидышем как-то продержаться до возвращения Наполеона, – сказала Катерина, внимательно глядя на насупившуюся Киви. – Ты выдержишь? Деться ему некуда, как я понимаю. – Да пусть он тут остается. А я домой пойду. – Киви совсем расстроилась. – Нет, один я тут ни за что не останусь. Лучше уйду. – Да куда ж ты пойдешь? Без документов, без памяти! Полиция тебя сдаст в психушку, и все дела. – Я не хочу в психушку, – испугался он. – Киви, одного его лучше не оставлять. Мало ли! Так-то с виду здоровый, но кто его знает. А ты «Скорую» в случае чего вызовешь. Или мне свистнешь. Потерпи, а? Я кое-что выясню пока по своим каналам. А ты, товарищ беспамятный, веди себя прилично. У меня муж – сотрудник МВД, понял? И чашечку эту я с собой возьму, там отпечатки. Проверим еще, такой ли ты приличный, каким кажешься. Ну-ка, улыбочку! – И Катерина шелкнула мобильником, сфотографировав «товарища беспамятного». Наконец она отхлынула. Шариков зевнул с подвываньем, а кошка Гамлет, презрительно дернув хвостом, плавно перешла с подоконника на стол и свернулась клубочком. Он машинально погладил ее по голове, и кошка замурлыкала. – Ну вот, включил шарманку, – пробормотала Киви и отвернулась к окну, явно собираясь заплакать. – Просто черт знает что… |