Книга Кармелита. Счастье цыганки, страница 45 – Олег Кудрин

— Конечно, тебя устраивает, чтобы за тобой ухаживали, пиво подносили. А если я хочу спеть, то мне нельзя. Так вот, знай — я все равно на сцену выйду! И цыганский наряд мне очень даже пойдет…

Что было делать Сашке? С одной стороны, не хотелось сдаваться. А с другой — он уже хорошо знал, что спорить с Маргошей бесполезно.

* * *

— Ну и что же вы здесь делали? — проводив взглядом «скорую», следователь Солодовников обернулся к поваленным на землю бандитам, которых держали под дулами милиционеры.

— Гуляли! — прохрипел в ответ Рука.

— Поговори мне еще! Я тебе столько намотаю, что до конца жизни гулять будешь от нар и до параши! — Годы работы научили Ефрема Сергеевича разговаривать с разными людьми на их языке.

— Не слушайте его, гражданин начальник, — заговорил Леха. — У него ж этот… Шок болевой. Ваш снайпер ему руку прострелил.

— Молодец, Исхаков! — одобрительно сказал следователь сержанту. — И в самом деле, снайпер: отличная реакция. А вас обоих еще раз спрашиваю: что вы тут делали?

— Прятались, — отвечал Леха. — Вы ж наши портреты по всему Управску развесили.

— Но, несмотря на это, в Управск вы вернулись. Зачем?

— На родину тянет, гражданин начальник.

Однако выяснилось, зачем вернулись бандиты в Управск, очень скоро. Специально обученная собака взяла след и быстро пробежала в обратном направлении весь тот путь, который привел бандитов вслед за Васькой на кладбище. Гордый участием в настоящем расследовании, Васька подтвердил, что бежал он именно здесь. А потом собака привела к подъезду панельной девятиэтажки, поднялась на четвертый этаж и уткнулась в дверь квартиры. Взломав дверь, в квартире милиция обнаружила черный пластмассовый тубус. А в нем — картину, изображавшую трех женщин над рекой.

Эксперты дали заключение, что картина — подлинная. Правда, это не Дюрер, но тоже известный мастер, хоть и не такой старый да великий.

— Что ж, дело за малым, — сказал, сидя в кабинете, своей боевой стажерке Ефрем Сергеевич. — Остается вызвать Астахова, чтобы он подтвердил, его ли это картина.

* * *

В расстроенных чувствах после скандала с Соней, Алла зашла к Астахову. Гостеприимный хозяин напоил ее кофе.

— Что же все-таки у вас стряслось, Алла Борисовна? На вас лица нет.

— Сегодня я потеряла дочь! — Алла картинно воздела руки к небу.

— Что?! Что случилось с Соней?

— С Соней все в порядке. Просто она меня предала.

Николай Андреевич слегка успокоился:

— Но Соня — замечательная девушка. Да и адвокат отличный.

— Правда? Помню, раньше вы подвергали сомнению ее профессиональные достоинства.

— Теперь не подвергаю.

— И с каких пор? Опять мне приходится узнавать о своих детях от чужих людей, — вздохнула Алла.

— Она виртуозно справилась с делом Миро и за считанные часы убедила следствие в его невиновности!

— Опять Миро? Это тот цыганский юноша? — уточнила гостья, на самом деле прекрасно зная, о ком идет речь.

— Да. Так что вы, дорогая Алла Борисовна, можете гордиться своей дочерью.

— Снова эти цыгане! — неожиданно для хозяина она сорвалась на крик. — Господи, у меня такое ощущение, что они просто преследуют мою семью!

Астахов недоуменно смотрел на гостью, не понимая, чем вызвана такая вспышка гнева. И Алла не заставила долго ждать объяснений:

— Я всегда знала, что этот Миро — бандит. Он обманывал Максима. Он ухаживал за его невестой.

— Вы не правы, он неплохой парень…

— Да ведь мой Максим погиб из-за него! Из-за этих проклятых цыганских разборок! А теперь моя дочь…

— Я еще раз вам повторяю: Миро — отличный парень. Он всегда прекрасно относился к Максиму, они были друзьями. И с Соней у него прекрасные отношения. Они сейчас вместе готовят один проект.

— Что? Соня с этим цыганом?!

— Да. А что вас так смущает?

— Николай Андреевич, вы издеваетесь надо мной? Вы спрашиваете, почему меня смущает то, что моя девочка участвует в темных цыганских делах?

— Ну почему же сразу — темных? Скажу вам больше, я и сам собираюсь в этом деле принять участие. Миро собирается строить дома для кочевых цыган.

— «Строить дома для кочевых цыган!» Замечательное занятие! И главное — очень логичное. Так… А за что же этот Миро попал под следствие?

— Это долгая история… — попробовал было уклониться от подробного рассказа Астахов.

— И все же. Я буду вам очень признательна. Ведь это же касается моей дочери.

— Миро обвинили в краже моих картин.

— У вас украли картины? — И только тут Алла обратила внимание на опустевшие стены астаховской гостиной. И, уж конечно, заставила Николая Андреевича рассказать ей эту историю во всех подробностях.

— …Так неужели же после всего этого вы не верите в то, что это дело рук цыган?

— Конечно, нет. У них ведь нашли не мою картину.

— И вам не кажется странным, что это была копия именно с вашей картины? Честное слово, Николай Андреевич, вы меня удивляете своей наивностью. Это ведь явный след!

— Знаете что, пусть во всем этом разбираются специалисты.

— Пусть разбираются. Но между похитителями и цыганами, безусловно, существует какая-то связь, что бы вы ни говорили. — Алла возбужденно стала развивать свою мысль: — Поймите, от этих цыган можно ожидать чего угодно!

— Мне кажется, Алла Борисовна, это неправильно — огульно обвинять людей, которых вы совсем не знаете, — Астахов начинал раздражаться.

— Да при чем здесь знаю я их или не знаю — любой вам скажет, что воровство у них в крови! И у меня лично то, что кража ваших картин их рук дело, не вызывает никаких сомнений!

— Ну тут уж я с вами никак не могу согласиться. Вот, например, хорошо известный вам господин Зарецкий — мой деловой партнер, я ему доверяю, а ведь он тоже цыган.

— Но копию вашей картины нашли не в доме у Зарецкого, а в таборе у этого… Миро! Ему вы тоже доверяете?

— Да, доверяю. Потому что картину ему подбросили.

— А что, разве следствие это доказало? И не забывайте, что именно Миро был здесь накануне кражи. Да и Зарецкий у вас частый гость.

— Ну подозревать Зарецкого в краже — это уж слишком! Между прочим, Миро был здесь накануне кражи вместе с вашей Соней, так неужели прикажете подозревать и ее?

Раздался телефонный звонок. Следователь попросил Николая Андреевича приехать к нему в уголовный розыск для опознания еще одной найденной картины. Но Аллу слишком сильно заинтересовала вся эта история, чтобы оставаться в стороне. И она вызвалась сопровождать Астахова.