Онлайн книга «История в стиле хип-хоп»
|
И его не ухватишь. Я пну его ботинком, Эй, уже устал от него: Стоит зарифмовать, Как оно меняет сюжет, И его никогда не поймаешь. Мой глубокий ментал Пробирает не хуже ментола, Свои эндорфины Я возведу в доктрину. Братья, я ваш доктор, Безупречный терапевт Вашего безумия. Мой мозг — безумная математика, Везде вижу цифры И это моя тематика. Порой считаю, что я король, А порой, что я тварь. Так что подумайте, Пока я тут болтаю, Может ли думающая тварь Существовать, не мысля. Но мне говорят, Что нефиг об этом думать, Что просто нужно побрякушками сверкать И в тюрягу приветы передавать. Я всего лишь человек, Так что пою один, Играю один. Но игра уже сыграна, чувак, И я до чертиков зол. В мире без чувств Бродят бесы чувств, И от этого безумия я хочу сбежать. Но каждое слово — это приговор. Цепями вяжут строки контракта, Который мне не изменить, Даже изменив себя. Я останусь заключенным системы — В штате Нью-Йорк Или в штате рабов и воров. Слова и надзиратели меня держат взаперти, Потому что этот мир зол на ниггеров. Он хочет, чтобы мы не уважали друг друга, Продавали наших женщин И нажимали на курок. А тут наготове у них безумные законы И безумные тюрьмы, Безумные пути, Чтобы держать безумных парней за рабов. В безумные дни Безумные негры сходят с ума По безумным мечтам, Бешеным диковинам, Сумасшедшим вещам из сплошного безумия. Мы бешено любим без планов на будущее, Сумасшедшие пророки без единого цента, Сумасшедшие нищие и поэты — Уже не на плантациях, но по-прежнему рабы, Рабы по собственному желанию, рожденные в безумии... Мило улыбайся на камеры, думал он. Нет, это же хип-хоп, лучше быть пожестче. Не буду улыбаться, выражение должно быть злое. Но ему не хотелось что-то изображать, он сдался... пошло все к черту, выгляжу как выгляжу. Лавина вспышек последовала из тысяч фотокамер. Безупречный находился в помещении для прессы. Вспышки так слепили, что его чуть не вырвало. И ничего не поделаешь: Безупречный стал триумфатором церемонии, взял четыре награды, включая «Запись года» и самую желанную — «Текстовик года». Теперь пришлось подыгрывать — нельзя расстраивать прессу. Уж если кто и умеет нагнать эмоций, это они. У них прямо научная степень в этом вопросе, подумал Безупречный. Так что надо мило улыбаться на камеры, или сурово хмуриться, или еще что. Главное, чтобы фотографировали. Фуршет по случаю вручения наград прошел в зале «Голдстейна». Безупречный прекрасно его помнил — тут прошла самая первая вечеринка, на которую его пригласил Хеннесси. С тех пор многое изменилось. Тогда он пришел сюда восторженный и робкий, постоянно искал глазами Тома. Теперь на него самого все пялились, все хотели познакомиться с ним, обнять, дотронуться, сфотографироваться. Многое и впрямь изменилось, но ведь он этого и ждал, он заранее знал, что так и будет. Каждый будто бы пришел сюда с ним. Все люди, имеющие хоть какое-то отношение к бизнесу, — звукоинженеры, исполнители, продюсеры, девушки из видео, фотографы, репортеры — были тут как тут, и Безупречный был гвоздем программы. Пока он общался с прессой, откуда-то сзади подошел Томми и сказал ему на ухо: — Ты далеко зашел, чувак, добился своего. «Текстовик года», я жутко тобой горжусь, брат, — поздравил он Безупречного. — Спасибо, друг, я ценю это, — ответил тот, развернулся к Томми и не просто пожал руку лучшему другу или похлопал по плечу, а крепко прижал к своей груди. — Знаешь, я из-за тебя чуть не сбился во время выступления. Ты изменил текст «Метода». — Да, знаю. Прости. — Почему не предупредил о своих планах? — Не знаю. Это не было запланировано. Слова сами из меня вырвались. — Черт, ну круто, круто. Знаешь, мне так даже больше понравилось. — Да, чувак. Мне тоже. — Черт, Безупречный. Талантище ты. Люблю я тебя. Ты настоящий гений, — восхищался Томми. — Я тебя тоже люблю, брат. Он назвал друга братом не столько в распространенном африканском значении этого слова, а, скорее, по глубокой, практически кровной привязанности. Безупречный был весь вечер не в духе, а братское участие рассеяло его тревогу. В нескольких футах за ними с улыбкой наблюдали Эрика и Триш. Нечасто увидишь, как один мужчина показывает другому свои чувства, это всегда прекрасно. И именно так Эрика думала о своем брате — прекрасный. Он многого добился, и она им очень гордилась. Вдруг начались какие-то перестановки, и людской поток сменил направление. Многие оставили свои позиции рядом с Безупречным и устремились сквозь толпу посмотреть на человека, только что вошедшего в зал. Он был новым центром притяжения. Ганнибал действительно притягивал как магнит — все смотрели на человека, чей хип-хоп альбом занял первую строчку и, несмотря на слабую поддержку радио, разошелся за первую неделю двумя с половиной сотнями тысяч копий. «Молчание» — альбом не коммерческий, но у него была своя армия поклонников. Запись сугубо андеграундная, как и сам Ганнибал. Его не слышно и невидно — никаких заигрываний с прессой, никаких интервью. Общение с Ра было исключением — даже Быку пришлось пойти на уступки богу хип-хоп радио. Вот почему появление загадочного затворника стало пиршеством для прессы. Ганнибала сопровождала свита — слева Миха, сзади Терренс и Жнец. Остальные сегодня остались дома, Мук в том числе. Ганнибал наслаждался ситуацией — декаданс ему всегда был по вкусу. И еще больше удовольствия он получал, представляя картину глазами Михи. — Ничего видок, да? — спросил он своего нового протеже. — Да уж, — ответил тот, сдерживая восторг. — Ну, я и сам в таком месте впервые. Так что у нас обоих это в первый раз. — Готов девственности-то лишиться? — спросил Миха, сам удивившись тому, что может так свободно говорить с Ганнибалом. |