Онлайн книга «Аквитанки»
* * * Жаккетта проснулась оттого, что солнце светило ей прямо в лицо. Теплой спины рядом не было. Жаккетта полежала с закрытыми глазами, раздумывая, сразу ей сгореть от стыда или сначала, все–таки, разлепить на всякий случай веки. Вдруг кто–то затряс ее за плечо. – Жаккетта, Жаккетта, вставай! – тормошила ее Жанна. – Корабль рядом. Жаккетта села. «Бирюза» споро шла под синим парусом, рыжий сидел на руле. – Боюсь, представилась прекрасная возможность проверить, правду ли написали древние авторы! – заметил он. – У нас в соседях симпатичная галера. Жаккетта потерла опухшие от ветра и солнца глаза, и посмотрела туда, куда показывала Жанна. По волнам на парусах, не прибегая к помощи весел, мерила море галера. Черные весла были подняты над водой и Жаккетте показалось, что корабль растопырил руки. Что имелось на этом судне в изобилии, помимо весел, так это флаги. Зубчатые, с длинными змеящимися концами, они реяли по ветру. Гербы на них пока еще не различались. Над выдающейся за корпус кормой красовался полосатый навес, напоминающий палатку. Края его были украшены фестонами. А с носа вызывающе глядели на мир жерла пушек. – И все равно она мне не нравится! – заявила Жаккетта, рассмотрев расфуфыренный корабль. – А уж мне–то как не нравится! – подхватил рыжий. – Просто ругаться при дамах не хочется. – Но она же такая красивая! – возмутилась Жанна. – Вы просто предвзято к ней относитесь, это нечестно! – Зато правильно! Этот утюг только за счет галерных рабов и берет, – зло бросил рыжий. – Когда есть кому веслами орудовать, много ума не надо, чтобы ветер ловить! – А чья она? – спросила Жаккетта. – Нам хорошо ли плохо, что она здесь? – Удивительно мудрые вопросы! – то ли одобрил, то ли съехидничал рыжий. – Вам, может быть, и неплохо, мне совсем не хорошо. А чья она, пока не понятно. Но христианская, судя по всему. – А почему Вам не хорошо? – поинтересовалась Жанна. – Потому что командовать этой галерой меня никто не поставит, а приставить к веслу наверняка найдутся желающие. А это очень неприятное занятие, ворочать весло на галере, поверьте мне уж на слово. – А почему неприятное? – не поверила на слово Жанна. – Потому что гребцы прикованы к скамьям, по несколько штук на одной. А у каждого надсмотрщика длинный кнут, достающий спину любого. И грести приходится, если капитану нужна скорость, целый день, а то и больше. – Да быть такого не может! – возмутилась Жанна. – Человек просто не может столько грести. – Ну почему же, может. А если гребцу становится дурно, он даже получает кусочек хлеба, вымоченный в вине. Ну уж если после этого он не укладывается в ритм, могут выкинуть за борт. Проще взять нового раба. – Вы с таким знанием дела рассуждаете об этом… – заметила Жанна. – Приходилось грести? – Приходилось! – кивнул рыжий. – Теперь, глядя на подобные галеры, я испытываю чувство счастья, что меня там нет. – И Вы укладывались в ритм? – спросила Жанна. – Нет. И меня выкинули за борт. – Ну и как же Вы выбрались? – Я хорошо плаваю! – А почему мы не убегаем? – вмешалась в разговор Жаккетта, у которой галера теперь вызывала чувство страха, хотя шансы, что она окажется на ней в качестве гребца были равны нулю. – Мы затаились! – хохотнул рыжий. – Прячемся. А точнее говоря ничего не делаем, позволяя «Бирюзе» спокойно продолжать свой путь и не обращаем на соседку никакого внимания. Чтобы этот напряженный момент прошел более приятно, ты, Нитка Жемчуга, можешь подкрепиться и не урчать пустым животом. Подкрепиться Жаккетта была всегда согласна. А вот подковырка рыжего вызвала сложные чувства. С одной стороны хотелось треснуть его изо всех сил и за насмешку, и за ночные страдания. Но с другой стороны не хотелось… Вот и разберись в собственной душе… * * * Жанна тоже мучалась сомнениями. С одной стороны чистое безумие сидеть на какой–то хлипкой посудине, когда рядом проходит такое роскошное современное судно. Тем более христианское. А с другой стороны, где гарантии, что оно будет заходить на Кипр? У рыжего пирата хоть какие–то обязательства перед нубийцем есть, ради которых он худо–бедно, но везет их в нужное место. Хотя все тело болит от ночевок в скрюченном виде. И кожа от ветра загрубела. И арабское покрывало от загара не спасает, нос, того и гляди, облупится. А там такой красивый навес на корме. Как бы смотрелась она под ним в своем платье… И волосы можно было бы распустить, надоела эта коса вокруг головы, сил нет… Но ведь Кипр недалеко… – Чтобы лицо не так страдало от ветра, – сказал рыжий, снова прочитавший ее мысли. – Можете взять глиняную плошку, что в ящике, на котором вы сидите. В ней жир. А покрывалом укутайтесь, чтобы только глаза виднелись, как делают наши друзья из пустыни. Это принесет мне массу страданий, ибо я буду созерцать только ваши прекрасные глаза, лишившись вида остальных прелестей. Но я приношу себя в жертву ради великой идеи! Жанна молча полезла в ящик искать плошку. Галера прошла мимо, то ли, действительно, не заметив их, то ли не обратив на такую мелочь внимания. * * * За исключением встречи с галерой, день прошел тихо. Жаккетта была бы рада попадаться рыжему и на глаза и на язык, но разве это возможно… Вечером, когда солнце грозило вот–вот плюхнуться в волны, рыжий долго колдовал на корме над пойманной Жаккеттой рыбиной. После того, как она подсолилась, пират подвесил ее к мачте, где она подвяливалась на солнышке. Теперь он доводил макрель до ума, намереваясь поразить дам получившимся яством. – Прошу к столу! – позвал он изголодавшихся девиц. Жаккетта, вся измучавшаяся в ожидании еду, первая начала нетерпеливо пробираться на корму. И надо же так, впопыхах зацепилась за ящик и шлепнулась. Хорошо еще не за борт. Но и не в самое удачное место на лодке – прямо лицом рыжему в колени. – Видишь, как славно? – невозмутимо сказал рыжий, просто отодвигая подальше разделочную доску с рыбой. – Не я, так нос бы разбила. От толчка у Жаккетты выпал наружу крест, подаренный Абдуллой. Рыжий его тут же заметил: – Красивая вещица. Давайте есть, а потом поговорим о драгоценностях. Проклиная и рыбу, и лодку, и рыжего, Жаккетта поднялась и села. Нос действительно остался целым, но все равно болел. Аккуратно перемещаясь между тюками, мешками и ящиками, к ним присоединилась Жанна. |