Онлайн книга «Звезды и Лисы»
– А как быстрее? Она усмехнулась, ловко опустила в кипящий бульон горсть лапши и сказала, что и так и сяк быстро. – Мы не продвигаемся, – заметила она, нюхая пар. – Я ничего не понимаю. – Мы сами, честно сказать, ничего не понимаем. – Плохо, – заключила Авдотья Андреевна. Разлила огненный бульон в две одинаковые тарелки, выложила салфетки и ложки, подумала, поставила в центр солонку и перечницу. Братья принялись синхронно хлебать. Она уселась на свое место и честно ждала, пока они поедят. Сандро доел суп в пять минут, и она добавила ему еще. – Понимаете, – проговорил Сандро, нагибаясь над тарелкой, – я в тюрьме сидел, проголодался сильно. Если она и дрогнула, то виду не подала. – В тюрьме, должно быть, рацион так себе. Она забрала тарелки, подала чашки и невесть откуда взявшееся блюдо с сыром и виноградом – когда она успела все это соорудить, непонятно!.. – А вашего соседа Милютина? Вы знали? Авдотья Андреевна пожала плечами. – Его хорошо знали мои бабушка и дедушка. А я… просто соседствовала. У него собака такая была забавная, дворняга, но очень умная! С собакой мы дружили. Я иногда с ней даже гуляла, когда Александр Аггеевич просил. – А его родственников знали? – Не было никаких родственников, – заявила девица. – Бабушка всегда Александра Аггеевича жалела, говорила, что человек совсем один на белом свете, нехорошо это. Почему вы спрашиваете? Вы из полиции, что ли? – Там мы тоже были, – махнул рукой Сандро. – Я прямиком из КПЗ. – Мы не из полиции, – сказал Ник. – Тогда что вам нужно? Ник глотнул чаю. После всех сегодняшних переживаний и целой тарелки бульона из петуха – который гораздо вкуснее куриного! – ему захотелось спать. Вот бы лечь, накрыться чем-нибудь теплым, старым платком, например, и перестать думать. Самое главное – перестать думать!.. – Ваш сосед, – заговорил он, – Милютин Александр Аггеевич почему-то завещал нам с братом, – и он показал, с каким именно братом, – все свое имущество. Двенадцатого апреля в ночь его убили, и следствие считает, что убили его мы. Из-за наследства!.. – А мы не убивали Милютина Александра Аггеевича, – подал голос Сандро. – Мы, видите ли, третьего дня даже не знали о его существовании! Не подозревали! – Самым главным свидетелем оказался его сосед, Селезнев Виктор Павлович, – продолжал Ник. – Он заявил, что видел Сандро выходящим из квартиры Милютина как раз в ночь убийства. – Какой сосед? – Тот, что живет в этой самой квартире. Девица помолчала. – Мы зашли в тупик, – резюмировала она. – В этой квартире живу я. Без всякого Селезнева Виктора Павловича! Бабушка с дедушкой лет семь назад переехали в Сочи, а квартиру оставили мне. Дедушка всю жизнь мечтал жить в тепле возле моря!.. В Москву они не приезжают, мы с родителями к ним летаем, а они ни за что!.. Ник взялся за лоб. Собственная рука показалась ему очень холодной, а лоб горячим. – Двенадцатого апреля, – продолжала Авдотья Андреевна, пожалуй, с сочувствием, – здесь никого не было. И тринадцатого тоже! Я ночевала у Марины, своей научницы. Ну, научного руководителя! – Вы ученая девушка? – спросил Сандро и улыбнулся. – Мой брат Нико тоже ученый. Авдотья Андреевна мельком посмотрела на Ника. – Я занимаюсь индонезийским фольклором, – пояснила девица. – А вы?.. – Аэродинамикой. – О!.. Все трое помолчали, словно собразуясь со своим новым положением. – Странная история, – наконец сказала Авдотья Андреевна. – Просто чепуха какая-то редкостная. Хотите кофе? Сандро немедленно захотел кофе. Девица куда-то вышла, а Ник хмуро велел брату хотя бы не лезть в ванну. – Ты уже поел, попил, осталось только ванну принять! – А что? – Сандро ухмыльнулся. – Это было бы отлично. Авдотья вернулась с крохотными кофейными чашками в руках. – Но ведь в полиции, – начала она, – проверяют паспорта! Или я ошибаюсь? У этого вашего так называемого свидетеля в паспорте не может быть написано, что он живет здесь, потому что он здесь не живет. – Вот именно, – сказал Сандро с удовольствием. Девица чем дальше, тем больше ему нравилась. – Произошла какая-то путаница, – вступил Ник. – И мы пока не можем в ней разобраться. Она разлила кофе и рядом с сырной тарелкой, наполовину съеденной, появилась дополнительная – со свежей малиной и орехами. Сандро застонал: – Я же знал, что вы ангел!.. Чистый ангел!.. Авдотья Андреевна хмыкнула. – Что вы от меня хотите? – спросила она, пригубив кофе. – Чтобы я пошла в полицию и заявила, что здесь отродясь не было никакого Селезнева? – Это было бы… прекрасно, – сказал Ник, не ожидавший от нее такого благородства. Кофе и лапша одно дело, а идти куда-то и что-то там заявлять, подписывать, доказывать – совсем другое, неравнозначное. – Я бы за вами заехал, – предложил Сандро, сверкая глазами. – Только машину мне отдадут! Она, видите ли, возле тюрьмы осталась. – Можно подумать, у тебя одна машина, – пробормотал Ник. – Точно! – возликовал брат. – Поедем на другой! – Но он же откуда-то взялся, – продолжал Ник, – этот человек! Он приехал на лифте, вышел и подошел к вашей двери. И достал ключи!.. Авдотья Андреевна немного подумала. – Когда это было? – Позавчера. – В котором часу? – Вечером, – сказал Ник. – Точно не помню, но вечером! После работы я поехал к нотариусу выяснять подробности этого самого завещания. Нотариус дала мне адрес, и я пришел сюда. Мне даже звонить не пришлось, потому что какая-то девочка вела на прогулку собаку. Мопса, похожего на табуретку! Она открыла дверь, и я зашел. – Моня, – кивнула Авдотья. – Со второго этажа. Вредное животное. Сандро доел с тарелки сыр и теперь горстью зачерпывал орехи, ссыпал в пасть и энергично жевал. – Позавчера я приехала поздно, – задумчиво продолжала Авдотья Андреевна. – После одиннадцати, должно быть. Нет, какая-то дикая история, честное слово!.. – И все же, – вмешался Сандро, прожевав, – можно я заеду за вами, допустим, завтра? И мы съездим в отделение, и вы им скажете, что Селезнев Виктор Павлович здесь не проживает! Можно?.. Авдотья Андреевна пожала плечами. – Мы не злоумышленники! – умоляющими, страдающими и черт знает какими глазами глядя на нее, продолжал ныть Сандро. – Мы безвинно пострадавшие! |