Книга Птица в клетке, страница 31 – Таис Сотер

Я затихла, осознав, что, даже если бы Замир ударил меня не рукой, а палкой, это все равно было бы лучше, чем полностью выжженные мозги.

— Получается, юный господин пожалел меня?

— Сдержался, хотя и был в тот момент сильно увлечен игрой. Это хорошо. Значит он, пусть пока и бессознательно, расположен к тебе. С Леном этого так и не произошло.

— Но почему? — вслух удивилась я. — Чем я так отличаюсь от вашего прежнего эспера?

— Во-первых, у тебя дар сильнее, чем у него, и ты владеешь обратной эмпатией.

— Ваш сын поставил блок. Едва ли я способна донести до него хоть что-нибудь.

— Практика показывает обратное, и я склонен верить в этом доктору Кронберг: от обратной эмпатии нет полной защиты. Даже когда ты контролируешь свои чувства, то все равно ощущаешься на физическом уровне совсем иначе, чем другие люди. С тобой… тепло. И Цехель об этом говорил, хотя уж он-то и вовсе должен быть не подвержен обаянию эмпатов. Думаю, мой сын тоже почувствовал это.

Я повела плечами, не понимая, как реагировать на его слова. Тепло? Пусть, но все же не в моих силах растопить холод моего господина.

— А во-вторых? — Решила перевести разговор. — Вы сказали, что я еще чем-то отличаюсь от Лена.

— Разве это не очевидно? — Альге вскинул брови, бросил хитрый взгляд на меня и разочарованно вздохнул. — Нет, конечно же, для тебя это не очевидно. Лен был сорокалетним дурачком с оттопыренными ушами. А ты женщина, молодая и красивая. Разве мой сын не мужчина, пусть и очень юный? Естественно, он отнесся к тебе снисходительнее, чем к Лену. Это в природе всех мужчин независимо от возраста.

Взгляд господина был таким откровенным, что мне стало не по себе. Я склонила голову, занавешивая лицо волосами.

— Ты порадовала меня сегодня. — Кажется, император тоже решил сменить тему. — Почему бы нам не отметить твой успех?

Откуда-то из-под стола он достал второй бокал и щедро плеснул в него из бутылки.

— Я не пью.

— Точно. Женщины обычно любят сладкое вино или шампанское. В следующий раз я прикажу принести и его.

— В следующий раз?

— Чему ты так удивляешься, Эрика? Твое присутствие мне приятно. А теперь выпей со мной.

Я не могла идти против прямого приказа своего хозяина. Молча взяла бокал и сделала символический глоток. Вино было действительно с кислинкой — такое Нибель любил пить в жару.

Альге налил себе еще. Судя по тому, что бутылка пуста, то он уже не совсем трезв. От этой мысли мне стало неуютно.

— Не закрывайся от меня, Эрика. И не надо снова начинать меня бояться. — Альге поднялся, подошел к краю перил и, уставившись в темноту, сказал будто и не мне: — Я устал.

«Вы слишком много работаете».

«Тренируешься?» — так же мысленно спросил император.

«Вы запретили мне использовать обратную телепатию с кем-то другим, так что да. И я не осмелюсь давать вам советы вслух».

— А так, значит, ты более смелая?

Мне не нужно было видеть лицо господина, чтобы чувствовать в его голосе улыбку. И та затаенная ярость, что ощущалась в Альге с тех пор, как он заговорил о Ли, как будто бы утихла. Надо же… то ли у него действительно стали появляться эмоции, то ли я просто научилась на него фокусироваться и ловить малейшие нюансы его настроения.

— Иди спать, — неожиданно велел император.

Неожиданно не только для меня, но и для себя. Я почувствовала некое сомнение в нем в этот момент, поэтому, прежде чем Альге передумал, пробормотала слова прощания и поспешно покинула императорские покои.

Полностью осознать, чем могло все закончиться, я смогла уже у себя в комнате. Он не собирался отпускать меня. Не в эту ночь. А в итоге все-таки позволил уйти, не коснувшись меня.

Так и повелось с тех пор. Утро было предоставлено мне самой, день и часть вечера я проводила с Замиром, а потом за мной присылал Ядгар Альге. Между нами с императором больше не было столь странных и откровенных разговоров, как в ту ночь, но он все так же не касался меня, держа невидимую границу. «Здоровье сына мне важнее, чем постельные утехи», — сказал он как-то мне, увидев, что я в очередной раз дернулась от его резкого движения.

Я узнавала обоих — и императора, и его наследника — с каждым днем все лучше и лучше. Училась подстраиваться под них, понимать. Ядгар и Замир оказались похожими друг на друга больше, чем я думала раньше. И даже вели себя одинаково, требуя моего присутствия рядом, но при этом не сближаясь.

Всякий раз, когда я приходила к Замиру, он делал вид, что один в комнате. Иногда требовался час или два, прежде чем мальчишка хоть немного открывался мне. Он все так же не пускал меня в свои игры, зато разрешил наблюдать за процессом. И уже не злился, когда я не сдерживала своих эмоций и нарушала привычное молчание. Вслух мы так и не говорили, хотя я терпеть не могла, когда Замир обращался ко мне мысленно: это всегда болезненно отдавало в висках, особенно если ребенок злился или расстраивался. А так происходило почти всегда, когда я уходила. Однажды он не выдержал и просто вцепился в мою юбку, обняв руками за талию. Именно тогда начала рушиться защита, которую он годами выстраивал вокруг себя.

Император… Император тоже играл в свои игры. Только, как у всех взрослых, его игры были гораздо скучнее. Чаще всего он усаживал меня в уголке с книжкой, которую я подбирала сама или которую Альге настоятельно советовал прочитать — он почему-то тоже озаботился моим образованием, поняв, что я ужасно невежественна в некоторых вопросах. Сам же он зарывался в бумаги, третировал бесконечными указаниями секретаря, вежливого молодого мужчину, обладавшего невероятным терпением, или же разговаривал с какими-то важными особами по кабинетному кому. Вначале я служила фоном, «приятным для глаза и чувств эстетическим дополнением», а затем император узнал, что я умею готовить вкусный кофе и разбираюсь в чае, и меня приставили к делу. Как служанку и курьера: подай, принеси, передай… Я не расстраивалась: быть служанкой или нянькой гораздо интереснее, чем комнатным украшением или домашней скотинкой.

В какой-то из дней в замок пожаловали гости. Если судить по помрачневшему виду Ядгара, не самые приятные, но которым нельзя было просто отказать. Вести принес секретарь, Тао Мацуми.

— Тайнэ Анхела прибыла.

— Одна?

— Нет, с ней ваша дочь и Диего Альварес.

— И Анхела наверняка хочет видеть меня — и немедленно? — саркастически вопросил император, раздраженно постукивая стилусом по столу. — Тогда веди.

Когда Мацуми вышел, я поднялась, намереваясь тоже уйти. Имя Анхелы было мне знакомо, и абсолютно не хотелось с ней встречаться. При дворе ее не любили.

— Останься, — приказал Альге.

— Но ваша жена захочет…

— Для тебя имеет значение то, чего захочу я, — поджав губы, недовольно сказал император. — А я хочу, чтобы ты осталась. И да, мне любопытно, что творится в хорошенькой головке моей жены. Так что будь добра, послушай не только ушками.