Онлайн книга «Рябиновый мед. Августина»
— Да. — Давно ли служите в замке, барышня? — Один месяц. — Прекрасно. Скажите… м-м-м… — Урядник заглянул в бумаги и поднял глаза на Асю: — Скажите, Августина Тихоновна… Не замечали ли вы в поведении вашей хозяйки чего-либо необычного? Ася пожала плечами. Еще не хватало с посторонними обсуждать свою хозяйку! — Не замечала. — Может быть, Ирина Николаевна отлучалась куда-то… надолго? Или, напротив, принимала у себя… подозрительных гостей? — Ирина Николаевна — человек домашний, редко выходила. При мне гостей, кроме господина архитектора, не было. — Но ведь она, хозяйка ваша, настроена против военной политики нашего государя… Вы ведь не станете этого отрицать? — Да? Я не знала. — Ой ли, Августина Тихоновна? Так-таки и не знали? А вот кухарка ваша показала, что разговоры велись… И другие обитатели замка подтвердили. Ася словно в ледяную воду вступила. Ее обожгло изнутри — до того мерзким представилось ей то, что происходило сейчас. Урядник внимательно наблюдал за ней. — Со мною Ирина Николаевна обсуждала только вопросы воспитания дочери. В мои обязанности не входили разговоры с хозяевами о политике. — Браво! — усмехнулся урядник. — К вам не подступишься, барышня. Я слышал, что вы воспитывались в семье господина Сычева? Что ж, это дает мне все основания быть уверенным в вашей благонадежности. Надеюсь, вы сочтете своим долгом помочь следствию. Ася молчала. Допрос доставлял ей массу неприятных ощущений. — Мы располагаем сведениями, барышня, что во время обеда, на котором присутствовали вы лично, велись разговоры о подстрекательстве крестьян к бунту… Ася посмотрела на урядника с искренним изумлением. Он, кашлянув, сделал поправку: — О подстрекательстве оных к отказу от мобилизации. «Кто? — лихорадочно думала Ася. — Приказчик? Но зачем? Он сам сетовал на то, что урожай не с кем убирать… Ну не доктор же?» У нее голова шла кругом. На щеках выступил проклятый румянец. — Вижу, вижу, барышня, что на памятном обеде вы присутствовали… — Да что вы такое говорите? — возмутилась Ася, не в силах более сдерживать эмоции. — Какое подстрекательство? Ирина Николаевна — мирный человек, и никого она не подстрекала! И если нужно, я и в суде могу подтвердить! И если хозяйка и рассуждала о войне, так все сейчас об этом только и говорят, это же ясно! — А в каких именно выражениях ваша хозяйка высказывалась о положении на фронте? — вкрадчивым голосом спросил урядник. Ася глубоко вздохнула. Она чувствовала себя совершенно вымотанной. И где теперь Лиза? Каково бедняжке осознавать, что мать арестовали и увезли в острог, где держат воров и убийц? — Я не помню. В самом деле — не помню. Это был первый мой день в замке, и я была озабочена своей воспитанницей — она дерзила за столом, и мне было не до разговоров о войне. Урядник внимательно слушал Асю, и она уверена была, что у него на языке крутится новый вопрос. Но она опередила его: — Я вообще не интересуюсь политикой. А сейчас я должна разыскать Лизу. Ее отсутствие меня очень беспокоит. Девочка больна… — Что ж… не смею задерживать… пока. Но к нашему разговору мы еще вернемся, фрейлейн Августина. С пылающим лицом Ася покинула кабинет. В гостиной сидел Лев. Она никогда его таким не видела — он сидел, безвольно опустив голову и обхватив ее обеими руками. — Она не вынесет… — сказал он непонятную фразу. — Вы нашли Лизу? Он ответил не сразу. Медленно поднял голову и взглянул на нее, будто с трудом узнавая. — Да… то есть нашел не я, но все равно… — Где она? — В библиотеке. — Слава Богу. Но я была в библиотеке! Она пряталась от меня? — Нет… она не пряталась. Лицо архитектора менялось. Оно то искажалось, как от зубной боли, то вдруг становилось злым. Ася смотрела на него и понимала, что думает не о проказах Лизы, даже не о чудовищной ситуации с Ириной Николаевной. Она думает, как он прекрасен. И как он далек от нее, хотя стоит в двух шагах. И о том, что… — Я поднимусь и поговорю с ней. — Вы не сможете с ней поговорить. И тогда она испугалась. Поняла — произошло страшное. — Мне необходимо поговорить с Лизой! — Лиза умерла. — Нет! Ася отступила на шаг. Она натолкнулась на столик для игры в покер. Со столика упал фужер и покатился по ковру. Она побежала. Ее нога догнала злосчастный фужер, толкнула его на мрамор пола, фужер докатился до ступенек и, рассыпаясь, со звоном полетел вниз. Лиза лежала в библиотеке на полу у самого окна. Возле нее на коленях стоял полковник, вмиг ставший старым и немощным. Рядом суетился доктор со своим саквояжем. Горничная сновала туда-сюда, перенося стулья с прохода к стеллажам. Ася опустилась на пол и взяла в руки холодную ладонь Лизы. — Ничего нельзя было сделать, — повторял доктор, наверное, в сотый раз, теперь для Аси. — Когда ее нашли, было уже поздно. Вероятно, приступ повторился сразу же после отъезда Ирины Николаевны… Такое потрясение для ребенка! Лизе совершенно нельзя было волноваться, когда болезнь обостряется. А тут сразу столько… И никого не оказалось поблизости… …К вечеру в замок внесли гроб. Его установили внизу, в холле. Зеркала, коих здесь было множество, завесили черной материей. В холле стояла мрачная атмосфера с оттенком таинственности, который придавали мерцающие в бронзовых подсвечниках огни. Обряжать покойницу Асе помогала кухарка Матрена — баба сноровистая и суровая. Вдвоем они обмыли девочку, надели на нее белое с розовым нарядное платье. — Что ж Танька-то не захотела Лизоньку собирать? — поинтересовалась кухарка, разглаживая нежные оборки своей грубой широкой ладонью. — Хотела. Только я отказалась, — призналась Ася. — Уж больно Лиза не любила горничную. Не знаю, за что, но… — За что! Известное дело за что! За бесстыдство ейное и не любила. Как любить-то, ежели она, Танька-то, с хозяином кувыркается! — Что ты такое говоришь, Матрена? — Что вижу, то и говорю. Вижу, как она по утрам в лес-то бегает. Там и избушка для этого дела имеется. — Ты думаешь, Лиза знала? Матрена кивнула. А потом, оглянувшись, добавила: — И в полицию на хозяйку она, змеюка, донесла. Больше некому. — Татьяна? Да зачем? — Как зачем? Спит и видит в замке хозяйкой стать! Ася только головой покачала. К пересудам она всегда относилась с недоверием и потому разговор не поддержала. Кухарка ушла. |