Онлайн книга «Чистый nonsense»
|
Персонажи «Книги Нoнсенса», натурально, предавались всевозможным чудачествам-лимеричествам: стояли на голове, отплясывали кадрили с воронами, ели краску или кашу, заправленную мышами, обучали ходьбе рыб, жили в птичьих гнёздах и в кратерах вулканов, etc. There was an Old Man of Peru, Who never knew what he should do; So he tore off his hair, And behaved like a bear, That intrinsic Old Man of Peru. Кудреватый старик из Перу Всё не знал, чем заняться в миру; Неуклюж как медведь, Выдрал кудри на треть Лысоватый старик из Перу. В лимерике, несмотря на предельный лаконизм и примитивное, на первый взгляд, содержание, довольно много чего происходит, в нём, как тонко подметил один вдумчивый исследователь, найдена золотая середина между растянутостью романа и чрезмерной краткостью пословицы. И сюжет, как правило, развивается по классической схеме: завязка, развитие, кульминация, развязка. И форма отнюдь не проста – непременно пять строк (заданной длины), неизбежно анапест и непреложно весьма хитрая рифмовка, aabba. There was an Old Man of Nepaul, From his horse had a terrible fall; But, though split quite in two, By some very strong glue, They mended that Man of Nepaul. Был один старичок из Непала, Он с коня полетел как попало: Был один – стало два; Крепким клеем едва Склеен был старичок из Непала. В том же 1846 году уроки рисования у Лира, наслышавшись о его талантах, брала сама королева Виктория, в те поры совсем молодая. Ученица и учитель остались довольны друг другом, а Лир продолжал карьеру художника до конца дней, «переквалифицировавшись», впрочем, в «топографического пейзажиста», по его собственному определению. Отличаясь слабым здоровьем, терпя жестокие приступы эпилепсии, страдая хроническим бронхитом и астмой, Лир вынужден был покинуть родные острова с их сырым, холодным климатом и колесить по свету в поисках работы и вдохновения. Италия, Греция, Албания, Мальта, Египет, Индия, Цейлон нашли отражение как в его живописных и графических произведениях, так и в стихах. И за границей он всё с тем же упорством искал (и находил!) столь милых его сердцу чудаков и оригиналов. There was an old man of Cashmere, Whose movements were scroobious and queer; Being slender and tall, He looked over a wall, And perceived two fat ducks of Cashmere. Жердевидный старик из Кашмира Был курьёзом восточного мира; Навалясь на забор, Он часами в упор Наблюдал жирных уток Кашмира. Или просто приписывал черты эксцентризма французам, итальянцам, грекам, татарам, молдаванам… There was an Old Man of Moldavia, Who had the most curious behaviour; For while he was able, He slept on a table, That funny Old Man of Moldavia. Был курьёзный старик из Молдавии, И подобных едва ли видали вы; На свету и во мгле Почивал на столе Ненасыпный старик из Молдавии. А сколь часто на «портретах» персонажей проступают черты самого автора – его бородатость, лысоватость, шароватость и особенно – легендарная носоватость! There was an Old Man with a nose, Who said, 'If you choose to suppose, That my nose is too long, You are certainly wrong! That remarkable man with a nose. Был старик с выдающимся носом. «Коли вы зададитесь вопросом, Не велик ли мой нос, — Это ложный вопрос!» — Молвил старец с отвесистым носом. Иногда герои лимериков переживают сердечные драмы. There was a Young Lady of Lucca, Whose lovers completely forsook her; She ran up a tree, And said, 'Fiddle-de-dee! Which embarrassed the people of Lucca. Молодая особа из Лукки, Пострадав от любовной разлуки, Взгромоздясь на платан, Спела там «трам-там-там!» К замешательству жителей Лукки. А подчас – и подлинные трагедии. There was a young person of Kew, Whose virtues and vices were few; But with blameable haste, She devoured some hot paste, Which destroyed that young person of Kew. Равномерная дева из Кью, Равномерность утратя свою, Проглотила, увы, Фунт горячей халвы, И скончалась девица из Кью. А уж с непониманием и неприязнью окружающих, этих вездесущих злобных Они, лировские персонажи сталкиваются на каждом шагу. There was a Young Lady whose eyes, Were unique as to colour and size; When she opened them wide, People all turned aside, And started away in surprise. У одной яркоглазой девицы Велики безразмерно зеницы; Встретив этакий взгляд, Норовит стар и млад От девицы стремглав отдалиться. У них собственные представления об одежде… There was a young person in green, Who seldom was fit to be seen; She wore a long shawl, Over bonnet and all, Which enveloped that person in green. Очертанья девицы в зелёном Расплываются под балахоном; Это длинная шаль, Под которою жаль, Что не видно девицы в зелёном. …и свои предпочтения в еде. There was an old person of Dean, Who dined on one pea, and one bean; For he said, 'More than that, Would make me too fat, That cautious old person of Dean. Был в обед некий старец из Дина Сыт горошинкой только единой И бобом: «Переем — Стану толстым совсем», — Осторожничал старец из Дина. В своих вечных странствиях Лир границ российской земли не достиг, однако воображение нередко уносило его и туда. |