Онлайн книга «Вероника»
Ника взглянула на Катю так, словно та сморозила несусветную глупость. Вернуться на Рудник? Поселок, кажется, навечно выпал из времени. Застыл этаким сгустком прошлого — все те же пустые магазины с запахом селедки, улицы без фонарей, те же трубы завода, уносящие в чистое небо земную грязь. Все так же отец после работы, смыв грязь, принимается хлопотать по хозяйству, а мать вечно сидит на диване, слушая телевизор. Представить себя здесь, запертой навечно? Нет, не сможет она уже без Москвы. А внутри ворохнулось потаенное: «Там Коля»… Катерина после визита золовки задумалась. Ей, конечно, не по душе было то, что умудрила Ника, но зато грело другое: та обратилась не к кому-нибудь, а к ней, жене брата. Самой близкой родне. Признала. Если она не поможет девчонке, помогут другие, а отношения испортятся окончательно. А сейчас у Кати появился прекрасный шанс сблизиться с нелюдимой Никой, сделать ее как бы вечной должницей. И потому — союзницей. Когда с работы вернулся муж и привел из садика сына, Катерина уже знала, что разобьется в лепешку, но выполнит просьбу Ники. * * * Ника примерно представляла, как все будет происходить. Помнила. Но при приближении к серому неприглядному зданию больницы ее сковал страх. Это был не физический страх перед болью, а какой-то другой, скорее — мистический, сродни ужасу. Состоянию способствовали сумерки, совершенно серые и ватные при отсутствии вечернего освещения. Грязно-серый цвет больницы и тускло освещенные окна усиливали ощущение одиночества. В воздухе носился замысел готовящегося преступления. Ни до нее, ни до того, что она собиралась совершить, никому в этом мире нет дела. Именно так думала Ника, подходя к темному зданию больницы. От сырого холодного воздуха ее знобило, хотелось скорее оказаться в тепле, но, увы, не было такого конкретного места на земле, где именно она могла бы согреться. Внизу, в темном коридоре, ее уже поджидала Катя. В белом халате и такой же косынке она была похожа на доярку. — Ну что ты так долго! Я уже решила, что ты передумала… Они прошли по пустому длинному коридору и оказались в маленькой, убранной белым, каморке. — Раздевайся, я сейчас. Катерина скрылась. После ее ухода давящее ощущение усилилось, а сердце стало стучать больно и неритмично. Она нерешительно сняла плащ и огляделась. Застланная белым лежанка, белая ширма, за которой громоздится батарея «уток» с отбитой эмалью. Ворох резиновых перчаток, обсыпанных тальком. Больница… Ника поежилась. Квадрат за окном стал совсем синим. За стеной перекладывали инструменты, и от бряцающего звука Ника невольно вздрагивала всеми внутренностями. — Ты чего не разделась до сих пор? — влетела Катя. — Что — совсем? — Тебя же обработать надо! — возмутилась Катя и по-деловому уперла руки в бока. — Врач ждать не будет, она после смены. — И, понизив голос до шепота, Катя добавила: — Насилу уговорила! Только из уважения ко мне согласилась. Она у меня свинину брала к празднику. Не дожидаясь Ники, Катя быстро и деловито принялась расстегивать пуговки на кофте у родственницы. — Славик «тринадцатую» принес, — делилась она, не обращая внимания на состояние золовки. — Хочет коляску к мотоциклу покупать. А я как спальный гарнитур взять его уговариваю. Ну-ка накинь этот халат. Ника нацепила широкий и короткий халат, от которого воняло хлоркой. А Катя уже тащила откуда-то черные кожаные шлепанцы. — Спальный гарнитур с двумя тумбочками и еще полка на стену. — Катя, вероятно, была уверена, что отвлекает золовку от мрачных мыслей. — А Славик уперся: люльку ему мотоциклетную. Ты бы поговорила с ним. Катя наконец закончила переодевать Нику и окинула ту оценивающим взглядом. Взгляд случайно задержался на бледном испуганном лице. — Ты чего белая? Боишься, что ли? Сорокина — врач опытный, бояться не надо. Ой, а температуру-то! Забыли температуру-то! Катя вытащила из пол-литровой банки на столе один из градусников и сунула Нике. — Сиди. Едва они определили градусник, в окно раздался звонкий и требовательный стук. — Кого-то принесло! — воскликнула Катерина, бросаясь к окну. — Знают, что посетителям до семи, а прутся! Прижавшись лбом к стеклу, она крикнула, видимо, привычную информацию: — Родовое отделение — вторая дверь налево! Постоянно нас с родовым путают, — обернулась она к Нике. — Один раз вот так… Но настырный посетитель не дал ей договорить. Стук повторился. — Я тебе русским языком повторяю: родовое не здесь! — проорала Катя в темноту. — Вон в ту дверь стучи! Шизоидный какой-то, — пожала она плечами. — Я ему объясняю, а он мне очками блестит, точно иностранец какой! — В очках? — Никино первое побуждение было — спрятаться за ширму. Градусник выскользнул и обиженно звякнул о крашеный пол. Ника осторожно подошла к окну и приникла к стеклу, загородив себе свет ладонями. В синей темноте за окном стоял Игорь. — Товарищ! — кричала Катерина, и звук "щ" у нее звучал по-деревенски твердо, и выходило «товаришш». — Вам не сюда надо! Тут прием до семи! — Это ко мне, — сказала Ника и дернула Катерину за рукав. — Это мой муж. Из Москвы приехал. Убедившись, что жена его узнала, Игорь разулыбался облегченно, лоб его, перерезанный складкой недовольства и возмущения, разгладился. И он стал зачем-то показывать знаками, как он стучал в дверь и его не пустили, потом он пошел шарить по окнам. — Катя, впусти его в коридор, а сюда не пускай, — быстро заговорила Ника, запахивая на себе широченный халат. — Так че же? Все отменяется? Что мне врачихе сказать? — Не знаю я! — раздраженно огрызнулась Ника. — Ты видишь, я ничего не знаю! Скажи, что у меня температура. Сняв халат, она начала торопливо натягивать одежду. Катерина осуждающе взирала на нее. — А если бы он завтра приехал? — спросила она, качая головой. — Как в бирюльки играешься, ей-богу! Не дождавшись ответа, Катерина ушла, ворча себе под нос: — Как дети малые, в самом деле… Ника торопливо шла по коридору, не зная, что скажет Игорь, как они встретятся, но одно могла сказать с точностью: она рада была покинуть это место. Уйти отсюда как можно скорее. Игорь, увидев ее, поднялся и нерешительно качнулся навстречу. Она подошла и остановилась, руки в карманах. Игорь неловко обнял ее и поцеловал в угол рта. — Ты заболела? — тревожно спросил он, заглядывая ей в лицо. |