Онлайн книга «Под струной»
Пилот, назвав своё имя – Алексей, не удивился, узнав, куда надо доставить пассажира. – Хорошо, – сказал он флегматично. – Будем на месте через восемь минут. Зачем майору Молодцову понадобилось лететь в маленький белорусский городок, он не спросил, будучи немногословным и нелюбопытным человеком. А Денис вдруг подумал, что Аурике, наверно, тоже понадобился какой-то скоростной транспорт, чтобы добраться до Ветки, и ей его предоставили, иначе она не была бы в момент звонка далеко от Плесецка, а прилетели они на Землю на одном корабле. Полёт действительно длился всего восемь минут. «Двухсотый» вонзился в небо свечой, сделал горку и спикировал на Гомель, подвернув к Ветке. Сел он не в городском аэропорту, а на старом военном аэродроме, принадлежащем в настоящий момент МЧС Белоруссии. Здесь Денису сразу выдали флайт с буквами МЧС на борту, и он порадовался весомости влияния Верника на окружающую действительность: обещанный им «зелёный трек» действовал безотказно. Навигатор флайта выдал справку: городок Ветка был основан в тысяча шестьсот восемьдесят пятом году, его главная площадь называлась Красной, и проживало в нём по нынешним временам всего двадцать шесть тысяч человек. Промышленных предприятий в городе насчитывалось ровно два: первое – по производству знаменитых рушников с красивыми старинными орнаментами, второе – фабрика хлебобулочных изделий. Дом, где остановилась Аурика, располагался на окраине Ветки, недалеко от раскопанного и восстановленного городища времён Киевской Руси. По сути, это была старинная усадьба, принадлежащая каким-то помещикам Гомельщины (навигатор имя не назвал), и состояла она из двухэтажного «господского» дома с колоннами (нижний этаж – кирпичный, верхний – деревянный) и двух одноэтажных небольших пристроек. Стояли строения у начала песчаного мыса на реке Сож и были окружены смешанным лесом. Когда их возвели здесь, в самом комфортном районе Ветки, и главное – кто, какие поместьевладельцы, можно было только догадываться. Охранной зоны вокруг усадьбы не было, если не считать таковой высокий сетчатый забор двухметровой высоты и просеку. Автопилот флайта не получил ни радиозапроса на приближение к дому, ни разрешения на посадку. Денис увидел сверху небольшой паркинг, на котором стояли два аппарата: голубенький флайт и чёрный глайдер БМВ-стингер с красной полосой по борту и буквами ГНАП. На нём, очевидно, и прибыла сюда Аурика. Гадая, что такое ГНАП, Денис приказал автопилоту ждать, вылез из кабины и направился по расчищенной от снега дорожке к главному зданию усадьбы. Его встретила девушка в бело-синем унике, но не домушка – искусственный организм с человеческим обликом, как он подумал вначале, а настоящая живая душа. – Вас ждут, – с улыбкой сказала она, показав ровные жемчужные зубки. – Благодарю, – поклонился Денис. – Скажите, пожалуйста, что это за усадьба? Кто здесь живёт? – Это вотчина помещиков Грошиковых, стоит здесь уже три сотни лет. – Грошиковых? – Денис хотел спросить: какое отношение Аурика Ветрова имеет к древней родовой линии Грошиковых, но передумал. – Хозяева дома? – Это музей, – улыбнулась девушка. – Музей старообрядчества и белорусских традиций. Денис только теперь разглядел на стене дома справа от колонны красно-белую плиту с надписью золотыми буквами: «Ветковский музей старообрядчества. 1685». – Ах, вот оно что… я не знал. Меня пригласила Аурика Ветрова… – Её бабушка Мария Кирилловна заведует музеем. Ей стало плохо, всё-таки сто первый год пошёл, и она позвонила внучке. – Надеюсь, всё обошлось? – Бабушку забрала «Скорая», Аурика Даниловна ждёт вас во флигеле. Я вас провожу. – Огромное спасибо. Обогнули главный корпус музея, встретив всего лишь одного человека – мужчину преклонных лет. – Я гляжу, у вас тут не особо толкутся посетители, – заметил Денис. – По понедельникам мы закрыты, ведутся восстановительные работы, а вообще интерес к музею большой, много экскурсий. – Сколько? – До десяти в день. Денис удивился, качнул головой. – Не знал, что к старообрядчеству такой интерес у жителей Белоруссии. – Почему Белоруссии? Прилетают отовсюду, из других городов и даже стран, особенно из Европы. Нам есть что показать и что рассказать. Провожатая остановилась у входа в белый одноэтажный флигель с резными воротцами и такими же резными деревянными ставнями и наличниками на окнах. – Вот, пожалуйста. – Как вас зовут? – Зося. – Девушка смутилась. – Извините, я побегу. Денис проводил её глазами, радуясь непосредственности юной служительницы музея, и шагнул к резному крылечку с четырьмя гранитными ступенями. Дверь открылась без малейшего скрипа. За ней располагался небольшой холл с деревянным дубовым полом и двумя лавочками. На стенах висели иконы, изображавшие каких-то убелённых сединами старцев. Пахло в помещении свежескошенной травой и чуть-чуть ладаном. Открылась одна из трёх дверей – также деревянных, с резными пластинами, вышла Аурика в тёмно-синем унике официала космической службы. – Привет, – сказал Денис, внезапно пожалев, что заявился без цветов. – Я не знал, что твоя бабушка служит в этом музее. Аурика отступила в сторону. – Проходи. Денис засомневался в необходимости встречи, но виду не подал, прошёл внутрь комнаты, вдохнув волну знакомого возбуждающего запаха Аурики. Комната оказалась вполне современной столовой, обладавшей барной стойкой и обставленной как игровой клуб любителей истории. Здесь отдельной группой стояли кресла с приставками дополнительной реальности, журнальный столик, книжные полки с настоящими бумажными книгами, а по стенам висели картины маслом, воскрешавшие страницы древнерусской истории. Денис искренне удивился. – Вот это сюрприз! Неужели есть любители такого вида времяпровождения? – И много, – усмехнулась Аурика. – Хотя в принципе в эту комнату заходят только работники музея, гости очень редко. Садись. Есть хочешь? – Нет, благодарствую, если только чай или кофе. Аурика прошла за стойку бара, включила кофе-комбайн, что-то набрала на клавиатуре. – Тебе какой чай? Денис, ожидавший, что ему предложат что-нибудь алкогольное, замешкался. – Зелёный, с чабрецом, если позволите. – У нас одинаковые вкусы, майор, но я буду кофе. – Тогда и я тоже. – Руссиано? – А ты? Аурика набрала код, дождалась утробного ворчания автомата. – Я предпочитаю малагасийский с лаймом. – Не поверишь, я тоже. |