Онлайн книга «Под струной»
– Я знаю, что это такое! Вопль услышали и члены экипажа, и пассажиры, и сам Денис, отдыхавший в этот момент в бытовом отсеке каюты, под струями озонированного душа. – Вы о чём, коллега? – послышался голос Шестопала. – Я знаю, что такое «гусеница»! – Надеюсь, не бита для игры в космические городки? – иронически заметил Илья Драгунов. – Вы ведь поддерживаете эту идею? Богатырёв не обратил внимания на его слова. – Могу объяснить. – Минуту, – сказал Денис, вынужденный заканчивать водные процедуры и торопливо одеваться. Выслушивать эксперта в голом виде, пусть и в одиночестве, не хотелось, а идеи физик выдавал подчас и вправду необычные, заковыристые. Через минуту он занял кресло. – Слушаю, Валентин Теофилович. Так что такое «гусеница» по-вашему? – Развёрнутое до макромасштабов шестимерное пространство Калаби-Яу! Будничные голоса переговаривающихся по интеркому членов экипажа стихли. Шестопал хмыкнул. – С нулевой кривизной Риччи? – Топологию этого многообразия можно будет оценить после серии измерений. Денис Ерофеевич, прошу вас, оставьте меня здесь на катере с аппаратурой! А заберёте на обратном пути. – Эк вас занесло, коллега, – добродушно проговорил Шестопал. – Подождите, Валентин Теофилович, – сказал Денис, – сначала объясните непосвящённым доступным языком, что такое пространство Калаби-Яу, а потом – как оно стало «гусеницей» диаметром в двадцать километров! Интерком донёс шум начавших разговаривать космонавтов. – Тише, друзья! – перекрыл шум голос Шестопала. – Прошу выслушать человека, имеющего две степени доктора наук. Слушаем вас, Валентин Теофилович. – По М-два-ноль-теории… – Какой теории, простите? – вежливо спросил полковник Волин. – Это обобщённая теория струн. Так вот, по этой теории наша Вселенная рождалась десятимерной, но спустя мгновение шесть измерений скомпактифицировались, сжались в крошечные шестимерные струны, в так называемые многообразия Калаби-Яу. Все фундаментальные физические величины, такие как массы кварков и электронов, заряды, соотношения полей, задаются именно геометрией этих многообразий. Различные элементарные частицы в теории струн соответствуют различным модам колебаний струны. Вообще все формы материи нашей Вселенной можно успешно описать языком геометрии пространств Калаби. – Понятно, – вежливо сказал полковник Волин. – Мы не знаем, как работает «механизм» Вселенной с десятимерными многообразиями на входе и четырёхмерной физикой на выходе, но он сработал! – Почему четырёхмерной? – озадачился Анатолий. – Наш мир трёхмерен. – Три пространственных измерения плюс время. – Допустим, вы правы, какое отношение эта Калаби имеет к нашей «гусенице»? – Всё очень просто! Нас не удивляет, что во время инфляционного расширения Вселенной некоторые крошечные струны выросли до размеров «Бича Божьего». Почему же какая-то флуктуация крошечной Калаби-Яу не могла вырасти в фигуру гигантских масштабов, до размеров «гусеницы»? Корабль снова заполнила тишина. «Енисей» медленно удалялся от трубы «Бича», нацеливаясь на дальний его конец, направленный на Солнце. – Хорошая идея, – неожиданно поддержал Богатырёва Шестопал. – Жаль, что не мне пришла в голову. По-вашему, какое решение уравнений Калаби привело к такой геометрии? – Об этом я ещё не думал, – смутился эксперт. – Но я уверен, что шипы-чешуи на теле «гусеницы» на самом деле являются конифолдами. – Минуту, что такое конифолд? – спросил Анатолий. – По сути, дефект в пространстве Калаби-Яу, конусовидный шип, выступающий на поверхности многообразия. Модели конифолдов могут иметь самую разную форму. – Что навело вас на эту мысль, Валентин? – хмыкнул Шестопал. – Вычурность форм дырок и геометрических переходов тела «гусеницы». Они в точности такие, какими их изображали основатели теории суперструн. – Но как «гусеница»… э-э, Калаби, с позволения сказать, Яу… оказалась на «Биче»? – поинтересовался Анатолий. – Очень просто, – повторил своё заклинание Богатырёв. – «Бич» и Калаби оказались рядом во время Большого взрыва и увеличились одновременно. – Но мы в прошлый раз видели такую же «гусеницу», вытянувшуюся вдоль трубки «Бича». – Их могло быть сколько угодно, – мгновенно нашёлся физик. – Возможен иной вариант: при расширении «Бич» наткнулся на целый рой увеличивающихся многообразий, и две из них зацепились за него. Вполне допустимо, что мы найдём не одну такую заразу. Кстати, вам повезло, Денис Ерофеевич, что вас кинуло на поверхность Калаби. Могли вообще выйти в другой Вселенной. – С какого бодуна? – удивился Анатолий. – Мерность Калаби-Яу наверняка сохранилась, а это означает, что «гусеница» посредством других измерений связана с другими бранами. – Ну, это вы преувеличиваете, – рассмеялся Шестопал. Послышались смешки, весёлые возгласы, шутки. Молодёжь «Енисея» была настроена оптимистично и реагировала на идеи экспертов легко. – Что ж, Валентин Теофилович, – задумчиво сказал Шестопал, – я вас поздравляю, гипотеза великолепная. Жаль, что мы не сможем досконально изучить вашу Калаби-гусеницу. Через несколько дней «Бич» воткнётся в Солнце. – А до этого торпедирует Меркурий, – проворчал Анатолий. – Вот почему я прошу оставить меня возле неё. Надо собрать как можно больше информации. Ведь если я прав, «гусеница» не менее уникальна, чем «Бич»! – Согласен. – Вы говорили, что материал суперструны – это необычный вид материи, – напомнил Денис. – Свёрнутое в одномерный объект первичное объединённое силовое поле. И никакому воздействию это поле не поддаётся. Нужны энергии космического порядка, до десяти в сорок четвёртой степени. – Но ведь и Калаби-Яу того же поля ягода? – Наверно, я не думал, к чему вы клоните? – Даже воткнувшись в Солнце, «Бич» сохранит свою суть. – Всё, что на него осело, сгорит. – Это правда, сгорит, конечно, однако «Бич» останется торчать в Солнце как соринка в глазу, и «гусеница» сохранит свою форму, так как ни высокая температура, ни ядерные реакции ей не страшны. Я не прав? Учёные заговорили все разом. Денис подождал немного, взвешивая своё решение, и прервал дискуссию: – Никого оставлять здесь не будем. Оставим робота, пусть записывает фоновые параметры объекта. Идём к станции морлоков. Посмотрим, что можно будет сделать с деструктором, и решим, как действовать дальше. Капитан? |