Книга Под струной, страница 40 – Василий Головачев

Живнюк занял место распорядителя полётов, и катер, похожий на гипертрофированное водоплавающее животное с утиным клювом, за что он и получил название «носатый», пройдя процедуру осушения, вылетел в пространство.

Справа, в той стороне, куда направлялось «Жало Смерти», сияла звезда планетной системы, осваиваемой землянами. Смотреть на звезду без светофильтров было проблематично.

Слева уходило в пустоту обёрнутое пушистой белой пеленой тело «Жала», сопровождаемое длинным, теряющимся в пустоте газовым хвостом. Трения в пустоте «Жало» не испытывало, но по мере приближения к звезде плотность и давление испускаемой им плазмы и светового потока увеличивались, и газовые испарения становились потоком, действительно обтекая спицу экзотического объекта.

Пилот включил систему ориентации, и верх и низ фронтального обзора поменялись местами: «Секира» оказалась внизу, а «Жало Смерти» вверху. Катер теперь подлетал к нему не сверху, а снизу, оказавшись под струной.

Вода, заполнявшая кабину «носатого», заходила ходуном, словно катер начали трясти.

Живнюк испытал неприятное, сосущее желудок ощущение страха. И хотя он уже знал, что «Жало Смерти» окружает ненормальное вихревое гравитационное поле, сбивающее ориентацию, колеблющее нервную систему, не преминул заметить:

– Силач, ты что, забыл включить защиту?

– На пределе, – лаконично ответил Драго Могучий. – Будет хуже.

«Носатый» приблизился к белой пелене, окунулся в неё, как в воду, и обещание пилота «будет хуже» приобрело осязаемые формы.

Тела морлоков на восемьдесят два процента состояли из воды, и гравитационное поле «Жала» раскачивало, казалось, каждую молекулу воды, не оставляя надежды на смену ощущений.

Живнюк открыл бардачок катера, выдвинул аптечку, достал тюбик обезболивающего, снял колпачок и воткнул тюбик в штуцер на скафандре, впустил в шлем добрую порцию увеличивающего болевой порог газа. Голова закружилась, но стало легче.

– Давай поживей, – буркнул он.

Драго Могучий не ответил. Его взяли в команду не в последнюю очередь именно из-за умения сохранять спокойствие в любой обстановке.

Катер пронзил слои плывущих белых струй пара, переключил диапазоны радиозрения, и взору пассажиров предстала панорама округлой горы осевших на трубу «Жала» каменных и ледяных обломков с выглядывающими из-под завалов отсеками разбитой сто одиннадцатой станции.

Слева по ходу движения был виден изуродованный остов земного пересекателя. Справа от него уходил на приличную глубину прямоугольной формы кратер – след удара деструктора, повредившего земной корабль.

За его остовом прятался ещё один геометрически правильный силуэт – то, что осталось от второго космического корабля землян, экипаж которого ещё до прихода «Секиры Драгомира» начал вытаскивать станционный деструктор, напал на «Секиру» и получил два кинжальных выпада из бортового излучателя «Секиры», превратившись в изувеченный монумент, памятник земным технологиям, такой же, каким стал стоявший рядом корабль земных потомков морлоков – китайцев.

Отсеки деструктора, поднятые со дна кратера и стоявшие на краю обрыва, выглядели вполне годными к использованию. Возле них копошились Д-хлопотуны и автомехи, высадившиеся из десятка «носатых», окруживших кратер кольцом.

– Садись поближе к земному пересекателю, – приказал Живнюк.

Катер послушно опустился на груду битого льда у основания испещрённой дырами и вмятинами колонны китайского корабля.

Живнюк связался с командиром десанта:

– Умник, что тут у вас происходит? Я не вижу ещё одного «носатого».

– Объявились земляне на небольшом летателе, Шустрый их преследует.

Живнюк связался с командиром группы воинов Драго Быстрым:

– Вы где?

– Ищем чужой летатель, – ответил Драго Быстрый. – Он где-то спрятался.

– Далеко?

– В паре длин.

– Не найдёте за четверть хрона – возвращайтесь. Проверим, остался ли жив кто-нибудь из экипажа земного корабля. Они могут попытаться напасть, а у нас мало времени, «Жало» скоро врежется в ближайшую к звезде планету.

– Хорошо, советник, – пообещал Драго Быстрый. Он действительно быстро принимал решения, за что и получил кличку Шустрый, хотя далеко не всегда действовал правильно.

– Будем ждать? – спросил Драго Могучий.

– Нам здесь делать нечего, – буркнул Живнюк, наблюдая, как паукообразные автомехи закрепляют на кабинах деструктора диски антигравов.

– Взять пленников.

– Если земляне сбежали, вряд ли мы их найдём.

– Великий приказал…

– Сиди молча.

Живнюк прикинул свои возможности и желание вернуться на борт «Секиры». С одной стороны, можно было заявить боссу, что земляне удрали, отчего пленника взять не удалось. С другой – Палач наверняка взбесится, и тогда милости от него ждать не стоило. Но и возможностей у советника было немного. С ним полетел лишь один Д-хлопотун, он же – телохранитель, и вдвоём с Драго Могучим, каким бы сильным пилот ни был, они не представляли настоящей команды.

Живнюк снова связался с командиром спецгруппы:

– Шустрый, возвращайтесь! Срочно! Обследуем земной пересекатель. Земляне не могли сбежать от вас в космос, они на своём корабле.

– Логично, – согласился Драго Быстрый. – Возвращаемся.

– К земному кораблю, – приказал Живнюк пилоту.

«Носатый» поднялся в «атмосферу» «Бича».

Меркурий является самой маленькой из планет Солнечной системы. Его диаметр составляет всего четыре тысячи восемьсот семьдесят восемь километров, что намного меньше, чем у других планет, начиная с Венеры и заканчивая последней планетой системы – Нептуном.

Вращается он вокруг Солнца по орбите радиусом примерно в пятьдесят восемь миллионов километров ^[12]. Атмосферы не имеет. Побитым метеоритами ландшафтом напоминает земную Луну.

Так как его средняя плотность равна пяти и четырём десятым грамма на сантиметр кубический, то он представляет собой каменистый шар с разогретым ядром, насыщенным никелем и железом. Кора у него тонкая, да и толщина мантии невелика, и ядро занимает семьдесят процентов объёма планеты.

Минимальная температура поверхности Меркурия равна минус ста восьмидесяти градусам по Цельсию на стороне, противоположной Солнцу. Другая сторона планеты, обращённая к светилу, прогревается до плюс четырёхсот тридцати градусов по Цельсию.

К две тысячи семьдесят четвёртому году Меркурий был изучен достаточно хорошо, и на его поверхности располагались три исследовательские станции: американская, китайская и Еропейского космического союза.