Книга Ловушка для птиц, страница 50 – Виктория Платова

Не лучше.

При всем видимом объеме, задача перед Гавриковой стоит не запредельно трудная: собрать и систематизировать сведения. Даже выводов делать не нужно, они будут сделаны позже, уже здесь. И возможно, на их основе и возникнет какая-нибудь удобоваримая версия.

Из раздумий Сергея Валентиновича вывел телефонный звонок: звонила Катя.

– Буду на месте через двадцать минут. Ты уже освободился?

– Эм-м?

– Сережа? Все в порядке?

Только теперь он вспомнил. А вспомнив, покрылся испариной. Сегодня была одиннадцатая годовщина их свадьбы. Несколько раз – вприглядку, исподволь, они уже успели обсудить это: куда пойдут, как будут праздновать и имеет ли смысл заказать столик заранее или свободное местечко по обыкновению найдется? Имеет смысл, потому что заказывают столик они всегда, да и рестораны особо не меняются. Последние несколько лет это «Пряности и радости», симпатичное гинзовское заведеньице наискосок от «Ленфильма», на Малой Посадской. Выглядит всё так, что никто и не готовится особенно, – мы ведь не какие-нибудь сентиментальные дураки, да и возраст… Но для Кати это важно. Такой себе ритуальный жест, почти как пепел в шампанском. Вот она и напоминает ненавязчиво, а Брагин делает вид, что не слышит, – чтобы в самый последний момент все состоялось. И прошло на высшем уровне – и букет, и подарок, и тихий семейный разговор.

Не о ребенке.

Просто – вечер воспоминаний, преимущественно смешных и забавных; воспоминания нанизываются друг на друга, как бусины, не всегда равноценные. Стеклянные, деревянные, оловянные, о да! Часто одно и то же воспоминание (а за долгую совместную историю Брагина и Кати их накопилось множество) у каждого из супругов выглядит по-разному. Причем настолько по-разному, что тут же непроизвольно делится, как клетка. И обе вновь образовавшиеся клетки отдаляются друг от друга с приличной скоростью. И начинают жить отдельной жизнью.

Да это просто «Расёмон» какой-то, обычно смеется Катя, им обоим когда-то очень понравился этот старый японский фильм.

Ни один год не обходится без своего Расёмона, но сейчас у Сергея Валентиновича даже подарок не заготовлен. Как это могло произойти? Ведь всю последнюю неделю тема с подарком периодически всплывала в сознании Брагина. Он никогда не бывает оригинален: серьги, или кольцо, или кулон на цепочке. То, что можно вынуть из кармана и торжественно вложить в руку жены. Правда, однажды он подарил Кате поездку в Красную Поляну, и они собирались отправиться туда вдвоем, покататься на лыжах. То есть каталась бы Катя, а не приспособленный к зимним видам спорта и плохо обучаемый Брагин просто наблюдал бы за ней. Но в самый последний момент на Сергея Валентиновича навалились дела, и Катя улетела в Красную Поляну с Лизон.

И теперь дел выше крыши, но празднование годовщины еще никто не отменял.

– …Все в порядке, милая. Вернее, ничего не в порядке, но это рабочие моменты. Скоро буду, не скучай без меня.

– Смотри… Если что-нибудь важное… – Катин голос дрогнул.

– Сегодня вечером нет ничего важнее тебя.

Не слишком ли пафосно это прозвучало? И так ли уж искренен Брагин? И почему, вместо того чтобы думать о сегодняшней годовщине (цветы – не проблема, но еще нужно отыскать подходящую ювелирку), он думает о Дарье Ратмановой?

А мог бы – о Неизвестной из автобуса. Или о Филиппе Ерском. Но, черт возьми, все последние дни он и так думает о них постоянно. А сейчас – его личное время.

И это личное время он хотел бы провести не с женой, а с Дарьей Ратмановой. Дерзкой девчонкой, так похожей на его первую любовь. Неприятное открытие, переводящее приличного человека Сергея Валентиновича Брагина в разряд подлецов. Бабников и дешевых ловеласов. Но запретить себе вспоминать единственную встречу с Дарьей он не может. И в его силах сделать так, чтобы встреча стала не единственной. Достаточно позвонить и сказать, что готов поделиться занимательными сыщицкими историями с деятелями кинематографа.

Она приедет обязательно.

Конечно же, Брагин никуда не позвонил. Вместо этого он купил в круглосуточном «Оранже» первый попавшийся букет, а в большом ювелирном на Московском проспекте – первое попавшееся кольцо. И ему еще повезло с отсутствием сколько бы то ни было значимых пробок – предрождественским и предновогодним бичом любого мегаполиса. Но сейчас бич явно пощадил Сергея Валентиновича, просвистел мимо. И – в общем и целом – получилось, что опоздал он всего лишь на час. А если вычесть Катины двадцать минут, – и того меньше.

Катя ждала его за столиком у окна. С двух сторон столик окружали вьющиеся растения в кадках, осторожно сплетаясь ветвями вверху. Вот и получалось, что сидит она в импровизированной беседке. Перед Катей стоял бокал с вином и маленькая чашка американо. Кажется, в прошлом году они сидели на том же месте.

Брагин телефонировал Кате от Инженерного замка, заявив, что будет совсем скоро и хорошо бы ей начать заказывать ужин. Пока еще приготовят – чего время терять?

– Тебе как обычно? – спросила Катя.

«Обычно» – означало харчо, шашлык и хачапури по-имеретински. И хинкали для полного комплекта. И «Наполеон». Как долго Брагин пробавляется этим на годовщину? Уже и не сосчитать, сколько хинкали сожрано и заполировано «Наполеоном». И неужели не осталось ничего, что выходит за пределы колеи, по которой они с Катей, почти не оглядываясь по сторонам, бегут столько лет?

– Закажи мне рыбу, – бросил он.

– Какую? – Голос жены прозвучал удивленно.

– Какую угодно. Лосось, сибас. Без разницы.

Стейк из лосося оказался очень даже ничего, а вот букет, который притаранил Брагин, – не очень. Стоило только официанту сунуть цветы в специально принесенную вазу, как тотчас же выплыли их несовершенства: несколько роз моментально поникли головками, сами собой отвалились листья (слава богу, не все!), а сморщенные бутоны, спрятанные в середину, даже не обещали раскрыться. Катя не могла не заметить всего этого цветочного секонд-хендовского безобразия, но перенесла его стоически. Как и то, что Брагин – впервые в жизни! – облажался с размером кольца.

– Очень мило, – сказала она, меланхолично наблюдая, как кольцо поочередно соскальзывает с безымянного, среднего и указательного пальцев. – Спасибо, родной мой. Очень красивая вещь.

– Мне казалось, что будет впору…

– Просто пальцы немного похудели. Ничего страшного.

– Можно отнести в ювелирную мастерскую… Там заузят.

– А вдруг пальцы снова поправятся? – резонно заметила Катя. – Опять растачивать в мастерской?

В ее голосе не было никакого упрека, но Брагин заметно приуныл. Так тебе и надо, дураку, – корил он себя на все лады, и чем у тебя только голова забита?

Дарьей Ратмановой, но Катя никогда не узнает об этом.

– Чем у тебя забита голова в последнее время? – Катин вопрос застал Брагина врасплох, и он едва не подавился последним куском лосося.