Онлайн книга «Однажды в Америке»
|
Одно из таких вот федеральных зданий стояло недалеко от Нью-Йорка, и двое из тех шестнадцати тысяч новых сотрудников федерального правительства смотрели на мужчину, сидящего в допросной. Одного из сотрудников звали Алана, она имела диплом сертифицированного бухгалтера с правом аудиторской деятельности, но сейчас работала в специальных службах. Мужчину звали Дэвид, ранее он работал в прокуратуре Нью-Йорка. – Что думаешь? Алана покачала головой. – Крепкий орешек. – Этнический русский, но при этом гражданин Франции. – Легион? – Он самый. – Франция предоставила нам информацию по нему? – Нет. – Почему? – Потому что легион – это не Франция, так нам сказали. Легион есть легион, и в нем свои порядки. Рифкин закусил губу. – Хорошо, что мы знаем о нем? – Получил гражданство США, по бизнес-визе, оружейный подрядчик, одновременно с этим торгует недвижимостью… – АТФ может его прижать? Налоговая? Алана отрицательно покачала головой. – Я просмотрела его декларации. Конечно, мы можем назначить аудит за все пять лет [26], но на первый взгляд – там все в норме. Он налоговый резидент и платит аккуратно все, что должен. Налоговыми льготами также пользуется исправно, но на этом его не зацепить. Судя по всему, его отчетность утверждал хороший налоговый юрист, с которым мы и столкнемся, если попытаемся подобраться к нему с этой стороны. – Пожертвования? Благотворительность? – Ничего запрещенного. – Профиль личности? – Программа определила его как «лицо, представляющее возможную угрозу». У него нет аккаунтов в соцсетях, кроме тех, что относятся к его бизнесу, он ничего не выкладывает, не делает селфи. У него нет личного сотового телефона, есть корпоративный, но он мало им пользуется. В его квартире нет ни одного устройства, интегрированного в Сеть, его машина – это старая модель, к которой не подключиться. Он сделал все, чтобы держаться ниже уровня радаров, и на него почти ничего нет. – Очень скрытный джентльмен… – Что? – Фильм такой был. Смотрела? – Нет. – Кстати, как дела в Узбекистане? – Прости? – Узбекистан. Ты же только что оттуда. – О… все как обычно. Мало демократии, разлагающее русское влияние и много китайского бизнеса, который скупает страны Средней Азии одну за другой. Ничего необычного… Алана подумала, что все мужики – все-таки полные придурки. Развести их как детей – ничего не стоит. Осталось только решить – этот тип, с которым она трахалась всю ночь и сейчас он здесь, – это подстава внутренней контрразведки или действительно случайность? Учитывая то, что они собирались сделать, – в случайность верилось плохо… Не так давно я прочитал в Рунете – русском сегменте Интернета – такую фразу: если в восьмидесятых мы свято верили в то, что на Западе соблюдаются права человека, то сейчас, услышав это, мы начинаем дико ржать. Увы, это на самом деле так. В Соединенных Штатах Америки больше нет прав человека и гражданина, государство ведет систематическое наступление на «прайвеси», право на частную жизнь, используя всю мощь отстроенной, начиная с 2001 года, контрразведывательной и антитеррористической машины. За нами следят через миллионы камер, кто-то вскрывает нашу электронную почту и прослушивает наши переговоры по сотовому, судьи теперь выдают ордера на слежку за «неназываемым лицом» – до 9/11 такое трудно было себе представить. Ходят разговоры о том, чтобы обязать людей иметь аккаунт в соцсетях и поставить дома веб-камеру – это уже Оруэллом [27] попахивает. Что самое страшное – люди восприняли покушение на их права как-то безучастно и отдали завоевания демократии как-то без боя. Конечно, не все, но подавляющее большинство отдали. Но я – не все. У меня действительно нет аккаунтов в социальных сетях, и я ничего не выкладываю. У меня нет личного сотового телефона, а дома нет ни одного гаджета, через который за мной могут следить. В моей машине нет блока интеграции в Сеть, которая может использоваться не только автодилером, чтобы пригласить меня на автосервис, предупредить меня о пробках на дороге или поздравить с Рождеством – но и ФБР, чтобы проследить, куда я езжу на своей машине. Насчет пробок на дороге – я лучше 511 [28] позвоню. Я веду бизнес так, чтобы максимально использовать личные встречи и на них обо всем договариваться. Наконец, я действительно плачу те налоги, от которых не отбиться налоговыми льготами (при том что мой бизнес – резидент низконалоговой зоны), и не такой дурак, чтобы нелегально продать что-то агенту под прикрытием ATF и получить за это десять лет. Я умею играть по правилам. И даже обыгрывать правила. Так вот, когда эти уроды, вместо того чтобы просто задать те вопросы, которые они хотели задать, послали за мной группу спецназа – я подчинился. Но я знаю, что парни в офисе записали все на видео и уже звонят моему адвокату… Адвокату… черт, он же уехал. Нет, адвокату они, конечно же, позвонят. Вопрос – какому. Нехорошо, когда нет под рукой знакомого адвоката. Ладно… Вон та стена – зеркало, но я уверен, что по ту сторону кто-то стоит и смотрит, думает, как бы меня расколоть. Смотри, придурок, смотри. И если ты думаешь, что у тебя что-то получится, ты сильно ошибаешься. Потому что я знавал допросы и похуже. Например, в Заире [29]. Там был такой полковник Гранже – он сам так себя называл. Раньше был наш агент, то есть французский, а потом решил сыграть в собственную игру, тем более что на землях, которые контролировали его бандиты, было до хрена колтана [30]. Это был такой милый и добрый человек, он перед допросом спрашивал, вы какие рукава в одежде предпочитаете, длинные или короткие. То есть вам руки выше или ниже локтей отрубить. |