Онлайн книга «Однажды в Америке»
|
– Привет. – Привет. Я сумку тут поставлю? – Ага, давай. Сумка большая, даффлбэг, но Поль не обращает внимания. – Мне машина нужна. – Какая? – Большая. Тяжелая. Старая. Дешевая. Поль ухмыляется. – Как и всем умным людям. – Именно. – Давай, посмотрим… Машины для таких клиентов, как я, стоят в самом дальнем ряду от дороги, их рекламировать не надо, кто понимает, тот сам за ними придет, а остальным и смысла объяснять нет, их больше остаточная стоимость интересует и стоимость владения. Им не понять, что машина – это и оружие, и уязвимость, и что на современных моделях, где постоянно идет обмен с автопроизводителем, и за скидки на техобслуживание, и бензин; тебя долбят рекламой по башке – даже жучок ставить не надо, чтобы за тобой следить. Мы вообще слишком легко согласились и соглашаемся с тем, что информация о нас становится доступной всем кому не попадя. – Вот, смотри. Черный, старый седан. Цены на стекле нет. – «Форд Интерсептор» 2011 года – последний выпуск. Движок четыре и шесть, усиленный, усиленная подвеска, бампера таранные, хотя ни спереди, ни сзади этого незаметно. Стекла усилены пленкой, в дверях броня, в багажнике броня, плюс я лампы-вспышки назад поставил. Поль открывает дверь. – Смотри, в салоне никаких дыр, машина в скрытом патруле работала. Пробег девяносто тысяч, но в основном по городу, аварий не было. Обслуживалась вовремя. Еще бы, за те деньги… – Сколько? – Тебе за четыре девятьсот. – За девятилетнюю машину? – Ты же понимаешь, что это не просто машина. Такие сейчас не найдешь, рамные, это последний выпуск. «Шевроле», что сейчас предлагают, – это не то уже. Кроме того – это старая модель, потому тут электроники минимум, никакого обмена, ничего. И это ты тоже знаешь. Да, знаю. – Обратно потом тебе продам? – Да без проблем. Еще одно преимущество этой машины – копы знают, что на таких машинах ездят их коллеги и потому не прикапываются. Хотя купить подержанную полицейскую машину, если на ней нет знаков «полиция» и мигалок, – законно. Я начинаю считать деньги. В США на оплату наличными смотрят косо, но тут меня знают. Из Большого Яблока я махнул в Кирьяс-Джоэль. Кирьяс-Джоэль – это небольшой город в штате Нью-Йорк, всего в часе езды от Манхэттена. Город очень необычный: скажите мне, в каком еще городе США нет Интернета, нет сотовой связи, мужчинам и женщинам нельзя ездить в одном автобусе, а в чужака просто кинут камнем. Правильно, такое есть только здесь. Потому что это не просто город, это место жительства общины ультраортодоксальных евреев, и тут они устанавливают правила. Вы либо подчиняетесь им, либо уезжаете. Что самое необычное – местные ортодоксы поддерживают… Палестину – вон флаг висит. По их убеждениям, до прихода Мессии еврейское государство создавать нельзя и те, кто создал Израиль, – преступники в глазах бога. Как-то так… А так город как город – непривычно тихий, почти без рекламы. Застройка тут типичная «субурбовская» – кондоминиумы на два-три этажа, из легких конструкций. Зимой, должно быть, у них за отопление нагорает… Хотя, может, у них какое-то общинное отопление. Полно автобусов. У дверей микроавтобусы и большие джипы, часто встречаются «Форд Эконолайн» и «Шевроле Субурбан»: мой джип как раз вписывается в общую картину. Восемь-десять детей здесь не редкость. И я понимаю, почему Боб назначил встречу именно здесь – здесь почти невозможно следить, любой чужак будет мгновенно вычислен, и начнется скандал. Никому не нужны проблемы с ортодоксальными евреями, потом от грязи не отмоешься. Интернета тоже нет. Интересно, у кого он залег… Ответ на этот вопрос я получил почти сразу: на перекрестке, как только я остановился на красный свет, на подножку прыгнул пацан лет тринадцати. Одетый как хасид – черные брюки, рубашка… Окно не опускалось, я включил интерком. – Гут шабес [34]. Вы Алек? – Допустим. Про себя я подумал, что это не провокация. Не может быть такого. – Вам привет. – От кого? – От моего отца. Он приглашает вас разделить трапезу. – Почему твой отец решил, что я голоден? – Потому что его друг сказал ему об этом. Друг по имени Боб. О как. Я разблокировал дверь. – Садись с другой стороны. Немного попетляв по городу, мы подъехали к неприметному трехэтажному кондоминиуму, над довольно крутым обрывом холма. У кондоминиума стоял «Шевроле Субурбан» и почти новая «Хонда Аккорд». Я насторожился. – Машины чьи? – Моего отца, – охотно пояснил паренек, – а это моей сестры, она в городе живет. Совсем гойкой стала. … – Ну что же ты. Идем. – Подожди. Сумку из багажника возьму. Сумка – или даффлбэг – была «тревожной», такая есть у многих, кто занимается нашим ремеслом. В сумке автомат «Кольт-Коммандо» с глушителем, два «Зиг-Зауэра», сорок пятый и девятимиллиметровый, «Рюгер Амфибия-22» с глушителем, бронежилет скрытого ношения, но под третий класс, навигатор, несколько сотовых, обычных и бернеров, нож и мультитул ну и так… по мелочи. То, что я убрал, – это документы, не нужны они мне, а вот деньги оставил. Это все для Боба. Бросив сумку на плечо – ее можно и так носить, а еще так удобнее выхватить пистолет, – я пошел за парнишкой. Тот открыл дверь, но внутрь меня не впустили, вместо этого вышел пожилой человек, на еврея не похожий. – Здравствуйте. – Здравствуйте, – на автомате ответил я, и только потом понял, что говорил на русском. Человек рассматривал меня. – А вы похожи. – На кого? – На вашего отца… Тесен мир… Дом был большим. Как и положено евреям-ортодоксам, у которых в семьях по несколько детей. Три этажа, две веранды – открытая и закрытая. По открытой веранде или балкону можно легко опознать жилье для евреев – у них есть какой-то праздник, из-за которого они несколько дней в году должны жить без крыши над головой. Вот они и живут прямо на балконе. |