Онлайн книга «Однажды в Америке»
|
В душе она первым делом критически осмотрела себя. Ничего так… лет пять-семь еще сойдет. Фитнес, жесткая диета… где-то до тридцати двух-тридцати трех она продержится. За это время надо либо сделать имя в журналистике, либо выйти замуж. Ее звали Меган Рейд. Она родилась в одном из центральных штатов, в маленьком городке, жители которого ездили работать на расположенный в тридцати милях металлургический завод. Потом японцы и южные корейцы научились выплавлять сталь больше и дешевле, и металлургического завода больше не стало. Вместе с заводом начала распадаться и социальная ткань. Привычный образ жизни. Суровые отцы, иерархия которых определялась их положением на заводе. Матери-домохозяйки, хлопочущие над выводком детей. Ничего этого не стало. Кто-то уехал. Кто-то устроился обслуживать поставленный неподалеку ветровой парк, но там платили немного. Кто-то просто спивался. Лучшая работа была в полиции. Она с самого детства хорошо знала, что ее ждет. Потерять девственность с каким-нибудь Тедом или Доном на заднем сиденье старой машины, потом выйти за него замуж. Он будет пить пиво и поднимать на нее руку. Она будет работать в дрянной забегаловке у дороги и улыбаться тракерам за чаевые. Вместо этого она сбежала сюда. Тело было ее главным оружием, и она использовала его умело и хладнокровно. Потому она уже наработала себе кое-какую репутацию и газеты без проблем брали ее материалы. И никого не интересовало, как она их добывала. Вашингтон был полон мужчин. Мужчин и власти. Это был один из самых мужских городов на Земле – возможно, даже самый. Тут даже женщины были мужчинами – взять ту же Хиллари. Бедный Билл. Она бы его утешила – не ради информации – просто из сожаления, что такому симпатяге попалась такая стерва. Когда она стояла под душем – дело происходило не в мотеле, а в апартаментах, – зашел ее любовник. Он был вдвое старше ее, но сил у него пока хватало. – Ты долго? – Я уже все. Она вышла из душа, встала перед ним. Тот со смехом поднял руки. – Сдаюсь. Нет, я на самом деле больше сегодня не могу. Устал как собака… как чертова собака. Он встал под душ. Меган, не одеваясь, стала заниматься своим макияжем. – Говорят, у вас проблемы в Белом доме, – сказала она. – Проблемы – это не то слово. Ублюдок просто подставил нас, и в самый неподходящий момент. Он даже не осмелился прийти и посмотреть в глаза президенту – сбежал как трус. – А это правда? – Что? – Ну, то, что он дочь трахал. – Мег, тебе лучше других известно, что правда есть то, о чем расскажут по ТВ в прайм-тайм. – Ну да. Ну да. – Президент в ярости. Он хотел набить этому ублюдку морду. – Я его понимаю. – Гребаная партия. – Это они, да? – Точно. Они навязали нам этого гнилого ублюдка. Господи, они могли по крайней мере найти детектива и проверить его. – Джентльмены верят на слово друг другу. – О, да. – И что теперь? – В смысле? – Ну… уже решили, кто идет на выборы? – Пока нет. Президент настолько взбешен позицией партии, что подумывает о том, чтобы идти самостоятельно. Как независимый кандидат. Меган фыркнула. – Это не пройдет. Вы подарите Белый дом демократам. – Как знать, как знать. У них дерьма не меньше. Любовник вышел из душа… – Эй, ты же говорил, что не можешь больше. – Точно. Не могу. Он прошел в комнату. – И все-таки, – крикнула ему вслед Меган, – нашли кого-то? – Да! Он хочет в доску своего человека. И – прозвучала фамилия. Из машины Меган набрала номер. Его она нигде не записывала – помнила наизусть. И набирала не со своего телефона. – Вас слушают. – Мне нужна немедленная встреча, – она назвала несколько букв и цифр. Через два часа «Хонда» Меган остановилась у одной из закусочных близ девяносто пятого шоссе. Это была одна из закусочных той самой сети, в которой бы могла работать и она, если бы решила просто плыть по течению. Фургон «Мерседеса» мигнул фарами. Она направилась к нему. Прокатилась по направляющим дверь. – Итак. – Информация есть. Контактер улыбнулся. – Но? – Но сначала – мой брат. Контактер продолжал улыбаться. – Пожалуйста. Он протянул папку с лежащим внутри документом. Рядом на стойке была какая-то аппаратура. Меган открыла папку, посветила телефоном. Это было решение федерального судьи. – Оно настоящее? – Такие вопросы не стоит задавать. Это только ослабляет вашу позицию… – Черт возьми, оно настоящее? – Конечно… … – Меган, мы заинтересованы в сотрудничестве с вами. Нас мало интересует ваш брат, который получил двадцать лет в тюрьме штата за изготовление метамфетамина. Нам плевать, если он выйдет, – мало ли таких. Нам плевать, если даже он снова начнет варить мет. Но если вы попытаетесь обмануть нас, ваш брат снова попадет в тюрьму. Или умрет. … – Итак? Меган назвала фамилию. Контактер хмыкнул. – Глупо, но предсказуемо. Хорошо. – Что дальше? – Дальше? Держите связь с вашим бойфрендом. И вот вам еще один. Еще одна папка перекочевала из рук в руки. – Министр юстиции. Все там, в папке. Идеальный кандидат, я бы так сказал. Больная жена и выросшие дети. – Ублюдки… – Что? – Какие же вы ублюдки. – Приму это за комплимент. Там его психологический портрет, составленный нашими аналитиками. Пропуск в Минюст и билет на одно мероприятие. Вы любите хоровое пение? – Нет. – Придется полюбить. Он поет в любительском хоре. Потом собирает пожертвования. Проще всего к нему подкатить именно там… Примерно в это же самое время пожилой, но не слишком, с отчетливо военной выправкой человек сидел в офисе в одном из зданий Нью-Йорка. Офис принадлежал крупной компании, занимающейся продвижением и политическим пиаром. Он сидел и спокойно ждал. Обычно люди в таких случаях просматривают сообщения в своем айфоне или Блекберри, или звонят кому-то, или читают прессу. Он не делал ни того, ни другого, ни третьего. Он просто ждал. |