Онлайн книга «Блудный сын, или Ойкумена. Двадцать лет спустя. Книга 2. Беглец»
|
Улыбка генерала делается шире, хоть это и кажется невозможным. – Четвертый пошел! Щелчком пальцев генерал гасит сферу. – Да, – соглашается он. – Я знаю о коллективных антисах то, чего не знаете вы. Видно, что генерал доволен. Нет, он счастлив. III – Ну, не знаю. – Тиран почесал затылок. – С виду все чинно, благопристойно, в рамках темы. Почему же мне кажется, что они что-то скрывают? – Вы параноик, – любезно подсказала комиссар Рюйсдал. – Думаете? – Уверена. Профессиональная деформация. Я, кстати, тоже параноик. Сев за стол, Ян Бреслау включил повтор. «Сбросьте мне десяток ваших коктейлей, – попросил доктор Йохансон. – Тех трех, что вы сбросили перед этим, недостаточно». И снова: «Сбросьте мне десяток ваших коктейлей…» И опять: «Сбросьте мне…» – Лицо, – отметил Тиран. – Интонация. Паузы. Он накручивает локон на палец. Видите? Он нервничает. Здесь дело нечисто. Комиссар Рюйсдал пожала плечами. – А все вы! – Тиран ткнул в сторону комиссара стилусом. – Что вам стоило выполнить мою просьбу? – Выполнить вашу просьбу. – Линда присела на кушетку. – Подслушать их разговор на ментальном уровне. Подслушать и доложить вам. Я ничего не забыла? – Ничего, – буркнул Тиран. Комиссар его раздражала. Он понимал, что стоит Линде Рюйсдал захотеть – и он, адъюнкт-генерал Бреслау, влюбится в комиссара по уши. Он не понимал другого: почему она еще не захотела? Любовь – ладно, это лишнее, но почему она не сглаживает его неприязнь? Может – и не делает. Ей нравится дразнить его? Странное качество для телохранителя. – Успокойтесь. – Линда достала из сумочки спицы и вязание: пуловер, рыжий в черную клетку. – Я вам так не нравлюсь, что это даже забавно. Человек вашего возраста и положения должен владеть своими чувствами. Руки комиссара задвигались, вывязывая горловину. От мерного ритмичного движения Тирану захотелось спать. Впрочем, сонливость быстро прошла. Вместе с сонливостью прошло и раздражение. Тиран не знал, было это прямое воздействие на его мозг – или просто зрелище чужой неторопливой работы успокаивало психику. Наверное, воздействие, решил он. – Вы могли бы их подслушать? – спросил он напрямик. – Да. – То, о чем они не говорили вслух? – Да. – Почему вы отказались это сделать?! – По ряду причин. – Линда слизнула капельки пота, выступившие на верхней губе. Сейчас комиссар очень походила на жену Тирана: первую, с которой Бреслау развелся. – Чтобы подслушать разговор менталов, я должна находиться с ними в пределах прямой видимости. Если угодно, вот вам ближайший аналог: так помпилианцы клеймят рабов. Им надо видеть будущего раба или хотя бы иметь возможность его увидеть. Иначе ничего не получится. Со мной та же история. Отсюда я подслушивать не могу, значит пришлось бы спуститься в столовую. – Не проблема, – отметил Тиран. – Не проблема, – согласилась Линда. – Но мое присутствие в ментальном контакте не осталось бы незамеченным. Господа Сандерсон и Йохансон – менталы высшей квалификации, с большим практическим опытом. Легко спрятать меня физически – например, за стойкой. Но спрятать меня психически невозможно. Меня бы разоблачили в долю секунды. – Они бы отгородились от вас? – Вряд ли. Просто продолжили бы беседу на уровне контакта разумов. Но темы бы выбирали нейтральные, не имеющие практического значения. Кроме того, подслушивание оскорбило бы их, а я не хочу плодить врагов на пустом месте. – Вы не в состоянии скрыть свое присутствие на ментальном уровне? Вы, сотрудник Т-безопасности?! – Я сотрудник, а не волшебница. И наконец, есть третья причина, которая важнее двух предыдущих. – Какая? – Я не ваша подчиненная. Я буду вас охранять, но я не собираюсь выполнять ваши приказы. Особенно когда они идут вразрез с моими этическими принципами. – Стоп! Тиран резко встал. Выбрался из-за стола. – Говорите, только в пределах прямой видимости? Кавалер Сандерсон почуял визит Скорпиона раньше, чем увидел его! Почуял и прибежал сюда, в кабинет! Зачем вы мне врете?! Линда звонко, по-девчоночьи засмеялась: – Говорю же, паранойя! Кавалер Сандерсон не подслушивал Скорпиона. Он учуял его воздействие на охрану – воздействие мощное, агрессивное, боевого характера. Для этого не надо видеть гостя. Вы тоже услышите взрыв гранаты, даже если не увидите вспышки. Скорпиона и я учую на подходе, в момент контакта с охраной. Пожалуй, я даже смогу перекинуться с ним парой фраз, вернее, чувственных образов. Кстати, пообщаться с Сандерсоном или Йохансоном я тоже могла прямо отсюда. – Вы меня совсем запутали. – Распутывайтесь на здоровье. Еще раз: учуять мощное чужое воздействие или затеять ментальную беседу я могу с довольно большого расстояния. Подслушивание – дело интимное, оно требует тонких настроек. Тут расстояние до объекта играет важную роль. Ну и квалификация объекта, разумеется. Интернатских молокососов я подслушиваю, не открывая себя. Так понятно? – Какая разница, если вы все равно не собираетесь выполнять мои приказы? – Ну вы и брюзга! Пропустив «брюзгу» мимо ушей, Тиран включил обзорную сферу «детской». Натху сидел, считай, по-человечески: на полу, поджав под себя одну ногу. Лицо мальчика было напряженным, сосредоточенным, между бровями залегла взрослая складка. Рядом, на кровати, расположился Гюнтер. В отличие от сына, кавалер Сандерсон был расслабленным и безмятежным. Оба молчали. Тиран слышал только дыхание. – Беседуют, – отметила Линда. – Самым мирным образом. И нет, не просите меня подслушивать. Стоп! Она буквально скопировала Тирана: и недавний выкрик Бреслау, и резкий подъем из-за стола, в данном случае с кушетки. – Нет, чепуха. – Комиссар вгляделась в сферу. Вязание упало на пол, и Линда не стала его подбирать, забыв о пуловере. – Ничего они не беседуют. Просто молчат, отдыхают. Надо быть самоубийцей, чтобы сунуться в мозги к антису. Выгоришь дотла, и весь разговор. Кавалер Сандерсон достаточно опытен, чтобы не лезть в пасть к тигру. Плюс медицинское образование. И все-таки… Комиссар Рюйсдал вернулась на кушетку. – Старею. – Она собрала вязание с пола. Лишний вес давал себя знать, дышала Линда тяжело. Наклоняться для нее было хуже пытки. – Мерещится невесть что. Минуту назад я решила, что у них ментальная связь. Внешние признаки налицо – я имею в виду ребенка. Мимика детей – открытая книга. Кавалер Сандерсон нечитабелен: опыт, навыки, привычка к маскировке… – Это необычный ребенок, – напомнил Тиран. – Вот-вот. Я говорила вам, что я тоже параноик? Кстати, вы понимаете, что создали прецедент? Опасный прецедент?! |