Онлайн книга «Свадьбы не будет»
|
Решительно ничего интересного или красивого в них не было. Наполовину обглоданные елки, кривоватые дубки, печальные осины. Грибы – исключительно свинушки. Надя к ним относилась с подозрением, жарить отказывалась. Зато однажды Диме попалась шальная, оставшаяся от лета малина – до сих пор кислая и зеленая, хотя поздний октябрь на дворе. Лося встретил, абсолютно непуганого. Вороны на него злились, каркали. Белки нахально подходили вплотную, вставали на задние лапы, передними моляще царапали джинсы. Орехов у Полуянова не имелось, но местное зверье оказалось не слишком требовательным – и хлеб принимали со счастливыми мордами. А на второй день, когда начало смеркаться, Дима встретил в лесу практически лешего – мужика в рваном ватнике, с лапами, обросшими шерстью, и клочковатой щетиной. Дядька – не старый еще – сидел на бревне, обсасывал беззубым ртом куриную ножку (точно такие им с Надей доставили в пластиковых контейнерах на обед). На Полуянова взглянул строго. Спросил: – Ты работаешь? Или из клоунов? Дима понял. Фыркнул: – Из вторых. – Вот охота вам? – задумчиво молвил мужик. – Деньги, что ли, хорошие платят? – Ничего не платят. – А зачем тогда? – Слава. И типа отпуск, – поморщился Полуянов. (Шоу – хотя пока только один конкурс прошел – раздражало его все больше.) – Я бы лучше поработал, чем в могиле лежать, – злорадно изрек абориген. – Чего? – Да операторы ваши базарят, а я подслушал, – хитро улыбнулся мужик. – Будут вас живьем закапывать. – Зачем? – Конкурс такой. Сможешь ли вылезти. Нет, лучше уж мешки грузить, – поежился мужик и протянул Полуянову волосатую длань. – Петр. – Дмитрий. Ты здесь живешь? Полуянов решил сразу на «ты», без лишних церемоний. – Ну да. Могиканин. Последний, – не без гордости отозвался мужик. – Пока ваши не понаехали, у нас тут ваще необитаемый остров был. Грязь, темнотища, свет на два часа в день давали. Все побегли – в Грибовск, в общаги, кто куда. А я чужим кланяться не люблю. Сидел, ждал, когда и у меня будет праздник. И дождался. Теперь король. Телевизор смотрю, телефон мобильный купил! – А много народу в деревне было? – Когда-то колхоз имелся. Коров триста голов. Поля. Картошку, свеклу садили. Как кончился коммунизм – все и зачахло. Хорошо, я инвалид, пенсия есть. И корова. А щаз, – приосанился гордо, – мне и зарплату назначили. – За что? – Написано – охранник. На деле – тяжести таскаю. Ну, и снимают меня. Для колорита. – А что в лесу делаешь? – Расследование веду, – приосанился Петр. – Как ты сказал? – усмехнулся Дима. Абориген понизил голос: – Да вчера я тут, на поляне, двух лихих людей видел. – Лихих? – Джигиты. Куртки черные, глаза злющие. Меня увидели – залопотали по-своему. И бежать! Я бы по ним пальнул, – вздохнул печально, – так не из чего. Не выдали мне табельного оружия. – Ты начальству доложил? – спросил Полуянов. – Да. Анастасия испугалась. Сказала, что решетки на окна закажет. А пока велела операторам обязательно дежурного оставлять. «Восточные люди крадутся через лес, чтобы стащить телекамеру? Вряд ли, – подумал Полуянов. – Может, просто на съемки хотели поглазеть?» – А вообще народ-то интересуется? – спросил Петра. – Все-таки телевидение. Наверняка ведь приезжают. Из Шибаева, из Грибовска? – Та, может, и хотели бы, – хмыкнул Петр. – Но сюда только «уазик» пройдет. И то не факт – дожди каждый день, на дороге грязи по самые яйца. Так что, Дима, – шутливо погрозил пальцем, – захочешь сбежать, а не выйдет. Завязнешь. – Зачем мне бежать? – улыбнулся Полуянов. – Мы сюда побеждать приехали. * * * Полуянов пришел домой, когда начало смеркаться. Надя встретила в сенях – глаза горят, новости рвутся с губ: – Ой, Дим! Я все узнала! Завтра новые конкурсы будут! Боюсь ужасно! Он немедленно вспомнил страшилки Петра про кладбище, но в лице не изменился. Спокойно спросил: – Мы участвуем? – Не знаю, – вздохнула досадливо. – Сказали, опять возьмут четверых. Кого именно – страшная тайна. – А что надо делать? Полуянов снял изгвазданные кроссовки. Митрофанова мигом подхватила обувку, переставила на газетку (на чердаке обнаружилась целая стопка макулатуры). – Говорят, локации разными будут. И испытания разными. – И какими? – Если бы я знала! – вздохнула она. – Но Василиска видела: режиссер, Анастасия и операторы вместе на кладбище ходили. А еще, говорят, что-то на речке затевают. Полуянов, после того как расстался с Петром, прогулялся на деревенский погост. Увидел там много свежих следов и две свежевыкопанные могилы. Наде ничего говорить, конечно, не стал. – Я к Насте и так и этак подступала, но она прямо сфинкс какой-то, – продолжала тарахтеть Надюшка. – Только и сказала: завтра к восьми быть готовыми. В любом случае. За нами или сразу придут – или надо будет вторую смену ждать, в два. Или вообще до послезавтра. – А из дома выходить можно? – Сказали, ни ногой. Но, как я поняла, – Митрофанова понизила голос, – охранять нас никто не будет. Драматическая пауза. – И что ты предлагаешь? – Дима, конечно, догадался, но пусть Надюшка гордится, что сама придумала. – Давай, если нас с утра не возьмут, проследим! Чтобы хоть в курсе быть! До речки далеко. Но до кладбища можно запросто пешком. – Давай. Но будет только хуже. – Пожал плечами журналист. – Почему? – Потому что ты еще больше перепугаешься. * * * По результатам голосования Артур с Кристиной пока стояли далеко от кругосветного путешествия – только пятыми. Кристишка нервничала, бурчала: «Будто я виновата, что красиво подметать не умею!» Артур в отличие от нее не волновался ни капли. Считал: «хозяйственный» этап – проходной. Любое шоу держится на экшене. Риск, нервы, опасности, преимущества в доли секунды. Вот где народ будет сыпаться. А они с Кристиной в самом важном компоненте любую пару из оставшихся девяти обойдут. С большим преимуществом. Что станет делать очкастая кандидатка наук, если, допустим, увидит медведя? Заверещит и немедленно сдастся. А Кристишка – без проблем взлетит на дерево. Да ещё и ему поможет, рогатину сверху скинет. Когда были в тренировочном лагере в Таиланде, как над ними только не издевались! Из клетки под водой они с невестой выбирались (безо всякого резерва кислорода, между прочим). По тросу через пропасть ходили. С вагона на вагон (а поезд на приличной скорости несся!) перепрыгивали. |