Книга Страсть, страница 60 – Лорен Кейт

— Это — Лилит, — медленно ответил Даниэль. — Она должна выйти замуж сегодня.

Майлз сделал несколько шагов по тропинке, ведущей вниз от оливкового дерева в сторону долины, где стоял храм, около ста футов под ними, как будто чтобы получше рассмотреть.

— Майлз, подожди! — Шелби взбиралась вслед за ним. — Это не так, как когда мы были в Лас-Вегасе. Это какое-то долбаное… другое время или любое другое. Ты не можешь просто увидеть горячих девушек и пойти гулять, как в собственном времени. — Она повернулась, чтобы взглянуть на Даниэля за помощью.

— Пригнитесь. — проинструктировал их Даниэль. — Держитесь ниже уровня травы. И остановитесь, когда я говорю остановиться.

Осторожно они свернули с дорожки, останавливаясь на берегу реки вниз по течению от храма. Все палатки в небольшой общине были усеяны гирляндами ноготков и черной смородины. Они слышали голоса Лилит и девочек, которые помогали подготовить ее к свадьбе. Девушки смеялись и вступали в песню Лилит, они заплетали ее длинные рыжие волосы в венок вокруг головы.

Шелби обратилась к Майлзу. — Разве она не выглядит похожей на Лилит из нашего класса в Береговой линии?

— Нет, — сказал Майлз немедленно. Он изучил невесту в мгновение. — Хорошо, возможно немного. Странно.

— Люси, вероятно, никогда не упоминала ее, — объяснила Шелби Даниэлю. — Она — полная сука от потомков оригинальной матери Лилит. Она была первой женой Адама.

— У Адама была больше чем одна жена? — Шелби зевнула. — Как насчет Евы?

— До Евы.

— До Евы? Не может быть.

Даниэль кивнул. — Они не были женаты очень долго, когда Лилит оставила его. Это разбило его сердце. Он ждал ее долгое время, но в конечном счете, он встретил Еву. И Лилит никогда не прощала Адаму за преобладание над нею. Она потратила остальную часть ее дней, блуждая по земле и проклиная семью, которую Адам создал с Евой. И ее потомки иногда, некоторые из них начинают хорошо, но в конечном счете, ну, в общем, яблоко никогда не падает далеко от яблони.

— Это плохо, — сказал Майлз, несмотря на то, что казался загипнотизированным красотой Лилит.

— Вы говорите, что Лилит Клут, девочка, которая подожгла мои волосы в девятом классе, могла быть буквально отродьем Ада? Значит все мое вуду к ней, возможно, было оправдано?

— Наверное. — Пожал плечами Даниэль.

— Я никогда не чувствовала себя настолько правой. — засмеялась Шелби. — Почему этого не было в какой-нибудь из наших книг по ангелологии в Береговой линии?

— Тише. — Майлз указал на храм. Лилит оставила своих дев завершать украшения для свадебного посыпания желтыми и белыми маками вход в храм, сплетения в ленты и серебряных колокольчиков в низких ветвях дуба, и ушла от них, на запад, к реке, туда, где прятались Даниэль, Шелби, и Майлз.

Она несла букет белых лилий. Когда она достигла берега реки, она оторвала несколько лепестков и рассеяла их по воде, все еще напевая мягким шепотом. Тогда она повернулась и пошла на север вдоль берега к огромному старому рожковому дереву с ветвями, которые свисали в реку.

Под ними сидел мальчик, смотря в поток. Его длинные ноги были поджаты близко к его груди, он держал их одной рукой. Другой рукой он бросал камни в воду. Его зеленые глаза искрились в противовес его коричневой коже. Его черные как уголь волосы были немного косматыми и влажными от недавнего купания.

— О господи, это… — крик Шелби был оборван рукой Даниэля, зажимающей ее рот.

Это был момент, которого он боялся. — Да, это — Кэм, но это не тот Кэм, которого вы знаете. Это более ранний Кэм. Мы — на тысячи лет в прошлом.

Майлз прищурился. — Но он все равно злой.

— Нет, — сказал Даниэль — Не злой.

— Что? — спросила Шелби.

— Было время, когда мы были частью одной семьи. Кэм был моим братом. Он не был злым, еще. Возможно и сейчас еще нет.

Физически, единственная разница между этим Кэмом и тем, которого знали Шелби и Майлз, была в том, что на его шее не было татуировки из солнечных лучей, которую он получил от сатаны, когда он связал свою судьбу с Адом. Иначе, Кэм выглядел бы точно так же, как сейчас.

За исключением того, что это давное лицо Кэма на было таким строгим и беспокойным. Это было выражение, которое Даниэль не видел на Кэме уже тысячелетия. Вероятно, с этого самого момента.

Лилит остановилась позади Кэма и обернула руки вокруг его шеи так, чтобы ее ладони лежали на его сердце. Не поворачиваясь и не говоря ни слова, Кэм взял и сложил чашечкой ее руки в своих. Они оба закрыли глаза от удовольствия.

— Это действительно кажется слишком личным, — сказала Шелби. — Должны ли мы быть здесь — я имею в виду, я чувствую себя странно.

— Тогда уходите, — сказал Даниэль медленно. — Не устраивайте сцен по пути назад…

Даниэль прервался. Кто-то шел к Кэму и Лилит.

Молодой человек был высокий и загорелый, одетый в длинную белую одежду, и нес толстый свиток пергамента. Его светлая голова была опущена вниз, но было очевидно, что это Даниэль.

— Я не уйду. — Майлз посмотрел на прошлое я Даниэля.

— Постой, я думала, что мы только что отослали того парня назад в Предвестнике, — сказала Шелби, запутавшись.

— Это более поздняя версия прежнего меня, — объяснил Даниэль.

— Он говорит, более поздняя версия прежнего меня! — фыркнула Шелби. — Сколько именно Дэниэлей существует?

— Он пришел из будущего, на две тысячи лет позже, а не с момента, где мы находимся прямо сейчас, который все еще является одной тысячей лет в прошлом, от нашего времени. Тот Даниэль не должен был быть здесь.

— Мы на три тысячи лет в прошлом, прямо сейчас? — Спросил Майлз.

— Да, и Вы действительно не должны быть здесь. — Даниэль смутил Майлза. — Но это прошлая версия меня — он указал на парня, который остановился рядом с Кэмом, и Лилит. — принадлежит этому времени.

На том берегу реки Лилит улыбнулась. — Как ты, Дэни?

Они наблюдали, как Дэни опустился на колени рядом с парой и развернул свиток пергамента. Даниэль вспомнил: Это была их лицензия на брак. Он написал все это себе на арамейском языке. Он должен был совершить обряд. Кэм попросил его месяц назад.

Лилит и Кэм перечитывали документ. Им было хорошо вместе, вспомнил Даниэль. Она писала песни для него и проводила часы, выбирая полевые цветы, вплетая их в его одежду. Он отдал всего себя ей. Он слушал ее мечты и смешил ее, когда ей было грустно. Это были лучшие стороны их обоих, и когда они спорили, целое племя слышало об этом — но ни кто из них еще не был таким темным, какими они станут после их разрыва.

— В этой часть прямо здесь, — сказала Лилит, указывая на строку в тексте. — Здесь говорится, что мы будем обвенчаны у реки. Но ты знаешь, что я хочу быть обвенчана в храме, Кэм.