Книга Квинтет времени. Книга 4. Большие воды, страница 28 – Мадлен Л`Энгл

– Когда?.. – Она не договорила.

– Сегодня. Сейчас.

Иалит подумала о двух кругах, из серафимов и нефилимов. Иблис предложил ей защиту, не Ариэль. Махла ушла с Угиэлем, не с Аларидом.

– А что будет с моей семьей? – спросила она. – С моими близнецами?

– Только тебя я зову с собой, – ответил Иблис. – На других мои силы не простираются.

Девушка посмотрела на звезды. Покачала головой:

– Близнец День все еще нуждается во мне.

– Любовь терпелива, – сказал Иблис. – Я подожду. Но думаю, что в конце концов ты все же придешь ко мне.

Он погладил ее по мягким, блестящим волосам, и в прикосновении его было удовольствие.

Иалит сощурилась, глядя на сверкающую россыпь звезд, и ей почудилось, будто она снова видит, как Сэнди кланяется ей в дедушкином шатре, как Деннис держится за ее руку, когда боль от ожогов заставляет его плакать.

Иблис снова коснулся ее волос:

– Я подожду.

Иафет пришел проведать Денниса. Он внимательно осмотрел юношу, потрогал оставшиеся струпья, осторожно снял отслоившуюся полоску тонюсенькой кожи.

– Тебе лучше.

– Намного лучше. – Деннис улыбнулся ему, и улыбка уже не казалась трещиной на обгоревшей коже. – Я ночью выходил с Иалит и Оливемой, и мы слушали звезды.

– Это хорошо, что ты способен слышать звезды. – Иафет уселся рядом с Деннисом на груду шкур и сложил на бронзовых коленях руки, все в фиолетовых пятнах от вина.

Вид у Денниса сделался обеспокоенным.

– Они твердят мне, чтобы я пребывал в мире. Во всяком случае, мне так кажется, что звезды именно это мне говорят.

Иафет кивнул:

– Оли мне рассказала. Мир между моим отцом и дедом. Ты разговаривал с моим отцом про его ссору с дедушкой Ламехом?

– Да, один раз, когда он пришел навестить меня. Но я толком не понимаю, из-за чего они поссорились.

– Вода, – ровным тоном проговорил Иафет. – Большинство раздоров в оазисе происходит из-за нее. У дедушки лучшие и самые глубокие колодцы во всем оазисе, но он стар, чтобы заботиться о собственных садах и рощах. Они пришли в запустение.

– Но ведь дедушка разрешает вам брать из его колодцев столько воды, сколько потребуется, правда же?

Иафет вздохнул, потом рассмеялся:

– Ох, День, эта ссора такая старая и такая дурацкая, что мне кажется, что и отец, и дедушка давно позабыли о ее истинной причине. Они оба заносчивы и упрямы.

– Твой дедушка… какой он? Ну, в смысле, если он такой старый, может ли он как следует позаботиться о Сэнди?

– О, не сомневайся! Дедушка Ламех так же гостеприимен, как и наша мать, и добр, и заботлив. Это он научил нас с Иалит слушать звезды, и понимать ветер, и любить Эля. – Юноша снова вздохнул. – Ты уж извини, День, что я тебя втягиваю в наши семейные свары.

Деннис тоже вздохнул. Он не ответил. Он посмотрел в бронзовое небо, за которым прятались звезды. Если кто и втянул его куда-то, так это они.

Мальчик вздрогнул.

Дедушка Ламех и Хиггайон начали выводить Сэнди на дневной свет – не под прямые жестокие лучи солнца, а в тень густой рощи. Как и Деннис, Сэнди ходил в одной лишь набедренной повязке. Его белье сложили вместе с его остальными вещами – вдруг когда-нибудь все-таки понадобится. Набедренную повязку, в отличие от его одежды, можно было оттереть дочиста песком; постепенно такая повязка изнашивалась, и ее заменяли. Сэнди чувствовал себя на удивление свободно в такой одежде, и ему это нравилось. Нравилась ему и собственная кожа – как она заживает и постепенно делается розовато-загорелой.

Аднарель приходил в шатер к дедушке Ламеху почти каждый день. Сэнди день ото дня становился крепче и теперь уже куда спокойнее воспринимал тот факт, что наутро не проснется в своей кровати. Он все больше понимал этот мир. И все больше проникался благодарностью к невысокому старику, который так заботливо за ним ухаживал.

– Дедушка Ламех, – сказал он как-то утром после завтрака, – теперь, когда я поправился, пора мне перестать быть дармоедом.

Старик вопросительно взглянул на него:

– Как это так?

– Чем я могу помочь? – спросил Сэнди. – Готовить я не умею, но, может, я могу пригодиться для каких-нибудь дел? Дома мы с Деннисом рубили дрова и косили газон, и еще у нас был здоровенный огород.

При упоминании об огороде глаза Ламеха вспыхнули.

– У меня есть огород, и в последнее время я изрядно запустил его. Хиггайон помогает мне с поливом, но я слишком стар, чтобы трудиться там часами, и теперь все душат сорняки.

– Давайте я им займусь! – воскликнул Сэнди. – Мы с Деннисом огородники хоть куда!

Дедушка Ламех расплылся в улыбке:

– Не торопись, сынок. В огороде работают ранним-ранним утром и вечером, когда солнце уже садится.

– А…

Старик рассмеялся:

– Честно говоря, тебе не захочется торчать в огороде посреди дня, а если попробуешь, так солнце снова свалит тебя с ног. Спасибо, милый Сень. Мне тебя ниспослал Эль – я в этом уверен.

– Да ну, это лишь самое малое, что я могу сделать! – попытался возразить Сэнди.

Вечером, когда солнце стояло уже низко, Ламех и Хиггайон провели его мимо небольшой рощи в огород, к которому вправду требовалось приложить руки. Незнакомые Сэнди самые разные сорняки вымахали выше большинства растений. Это грозило превратиться в полноценную работу. У сорняков были длинные корни – Сэнди обнаружил это, как только попытался вырвать один. Он нашел острый камень и принялся мотыжить землю и трудился, пока Ламех не остановил его.

– Ты пока не совсем готов к такой тяжелой работе, и сейчас еще жарко. Завтра утром можешь попробовать прийти сюда на часок.

– Ладно. Я чувствую себя словно дома, когда вожусь в огороде. – Сэнди, конечно, старался не ради похвалы дедушки Ламеха. Он искренне радовался, что может хоть что-то сделать для старика, который был так добр к нему. Несмотря на засилье сорняков, огород плодоносил, да еще как – Сэнди в жизни не видывал такого изобилия. Жаль, что здесь нельзя ни законсервировать, ни заморозить урожай.

– Кое-что из этого мы сушим на солнце. – Ламех указал на длинный ряд высоких растений с густой листвой, усеянных красными овальными плодами. В другом ряду росло что-то фиолетовое, напоминающее баклажаны, но размером вдвое больше тех баклажанов, к которым Сэнди привык дома. Нигде он не встречал людей мельче, чем в этой пустыне, и растений крупнее. – Так, – продолжал старик, – мы можем есть их зимой, варить и тушить. Еще у меня есть фруктовые сады, где нужно подрезать деревья и собрать урожай. Иафет с Оливемой приходят, когда могут, но у них достаточно работы и на виноградниках моего сына. Должно быть, это звезды так распорядились, чтобы ты пришел как раз тогда, когда мне пришлось признать, что я уже не справляюсь сам. – Лицо его было радостным.