Книга Шерше ля фарш, страница 24 – Елена Логунова

— Кого хороним? — примкнул к литературному кружку папуля, адресовав свой вопрос напрямую мамуле, у которой было как раз подходящее выражение лица.

— Грибоедова, — ответила маменька.

— Что за грибоеды? Кто грибы ел? Какие? Неужели ядовитые? И поэтому похороны? — недослышав, заволновался наш штатный кормилец. — Дюша, что ты высматриваешь на этой витрине, ты уже голодная? А я говорил, надо было сырники с собой взять!

— Я смотрю, какие тут хинкали, — вывернулась я.

— Какие?

Теперь уже папуля уткнулся носом в стекло, пытаясь рассмотреть содержимое тарелок посетителей кафе.

Любознательная бабуля распласталась рядом с ним.

Не удивлюсь, если кто-нибудь из сидящих за столиками в кафе сейчас мучительно закашляется или даже подавится! Лично я бы не смогла спокойно жевать, неожиданно для себя оказавшись в гастрономическом шоу «За стеклом».

Однако одергивать родню, дистанционно исследующую внутренний мир чужих хинкали, я не стала. А пользуясь моментом, отвела мамулю в сторонку и спросила:

— Как к тебе попала эта новая записка Темного Повелителя? Снова в сумке нашлась?

— На этот раз не в сумке, а на полу в гостиной.

— В нашей съемной квартире?

— Да.

Я нахмурилась.

Квартира-то на первом этаже, на окнах решетки, так как же бумажка попала в гостиную? Выходит, ее кто-то принес?

Я мысленно сделала себе пометочку: спросить у Трошкиной, у кого еще есть ключи от этой квартиры.

Тут у меня возникла одна мысль, и я попросила:

— Ма, дай-ка еще разок посмотреть записку!

— Зачем? — отчетливо ревниво спросила родительница.

Небось уже запланировала роман ужасов в письмах и начала копить для него эксклюзивный материал. Писатели — они такие запасливые! Как дикие хомяки.

— Затем, что, может статься, это было написано не тебе, — объяснила я ход своих мыслей.

— А кому же?!

— А Трошкиной!

— С какой это стати мой Темный Повелитель стал бы писать Трошкиной?! — возмутилась родительница.

— С такой, что у Алки есть свой собственный Тэ Пэ! Ты удивишься, но она тоже получает корреспонденцию за аналогичной подписью!

— Что? Алка состоит в переписке с каким-то еще Темным Повелителем?! — ахнула мамуля.

Я поняла, что компрометирую подругу, и поспешила объяснить:

— Ни в коем случае! Ее Тэ Пэ расшифровывается как «Твой Пупсик». На это милое прозвище, чтоб ты знала, в узком кругу молодой семьи откликается наш Зяма.

Мамуля захихикала, потом помотала головой:

— Нет, это не Зямин почерк!

Я посмотрела на корявые буковки и согласилась:

— Верно, не Зямин. А чей?

Мы озадаченно посопели, рассматривая послание на обрывке тетрадного листа в клеточку.

В Екатеринодаре мамулин Темный Повелитель традиционно печатал свои ей послания на принтере.

— Предположим, в Тбилиси, в отличие от нашего родного города, у Темного повелителя нет доступа к офисной технике, — задумчиво начала я.

— То есть он такой локальный повелитель? Всемогущий исключительно в пределах Российской Федерации или даже отдельного региона? — перебила меня разочарованная мамуля.

— Не твой масштаб, да? — съязвила я.

— Не мой культурный уровень! — Родительница потыкала ноготком в записку. — С таким повелителем, который пишет, как курица лапой, и делает ошибки в простом предложении, у меня не может быть ничего общего!

— Одобряю, — кивнула я и оглянулась на папулю.

Он уже перестал пугать посетителей кафе и шел к нам, беззвучно шевеля губами.

Не иначе, проговаривал для лучшего запоминания новый рецепт.

— Дюша, а ты не думаешь, что он за мной следит? — озабоченно спросила мамуля.

— Кто? Папа? Конечно, следит!

— Да не папа! То есть он тоже, но вообще-то я имела в виду Темного Повелителя! — досадливо объяснила жертва двойной слежки.

— Мы можем попробовать это выяснить! — загорелась я.

— Как? Это же Кавказ! И точка притяжения для туристов из арабских стран! Тут каждый первый — брюнет с замашками восточного царька, типичный Темный Повелитель!

— Ты слишком прямолинейно мыслишь, — укорила я родительницу. — Темный Повелитель — это не типаж, это роль личности в мрачной истории. Я знаю, что делать, ты просто следуй моим указаниям.

План дальнейших действий мне подсказала очередь на подъемник к исторической крепости.

Сотрудник, организующий посадку, пропускал пассажиров через турникет группами по восемь человек. Нас, Кузнецовых, было четверо, и я не сомневалась, что одно из свободных мест в нашей кабинке займет мамулин «хвост»: иначе он рискует упустить объект наблюдения. Интервал движения кабинок — примерно три минуты, за это время безнадзорный объект, если он достаточно шустрый (а наша Бася именно такая), запросто может потеряться в толпе у старой крепости бесследно.

— Делай, как я, и помалкивай! — велела я мамуле, внимательно наблюдая за тем, как продвигается очередь.

— Три, два, один, пошла! — скомандовал мне внутренний голос.

Крепко держа мамулю за руку, я прорвалась вперед и нагло подрезала на финише у турникета пару зазевавшихся японо туристо.

— Дюша, Бася, куда вы? — вскричал папуля.

— Мы…

— Молчи!

Мощным рывком я втянула мамулю в кабинку и, пока та неспешно разворачивалась на пятачке, готовясь вознести нас на гору, сквозь бликующие стекла панорамных окон рассмотрела картину маслом «Не ждали».

Папуля и бабуля, изумленные нашим с маменькой внезапным бегством, выглядели очень забавно. Они одинаково вздернули брови, выпучили глаза, развели руками и присогнули колени, как герои фильма «Кин-дза-дза», синхронно исполняющие ритуальное приветствие «Ку».

А рядом с ними, встав на цыпочки, вытянув шею и устремив презлющий взгляд на нашу кабинку, замер некий гражданин в такой же старомодной кепке, какую носил знаменитый Мимино. Просторная кепка затеняла бо́льшую часть его лица, но губы было видно, и я разглядела, что они энергично шевелятся.

— Интересно, на каком языке он ругается? — пробормотала я, сомневаясь в принадлежности лже-Мимино к титульной национальности.

За три дня в Тбилиси я не видела ни одного грузина в шортах и кроксах. Здешние мужчины предпочитают светлые легкие брюки и классические туфли «в дырочку».

— Кто? Папа? — Мамуля с виноватой улыбкой помахала покинутому супругу.

— Нет, не папуля. — Я развернула родительницу за плечи, показывая ей, на кого смотреть. — Вон тот мордатый типок в блиновидной кепке, видишь его? Когда мы неожиданно рванули вперед, он взволновался даже больше, чем твой ревнивый супруг, и сейчас нетерпеливо подпрыгивает, еле сдерживаясь, чтобы не броситься в погоню.