Онлайн книга «Прости меня, Леонард Пикок»
|
Ствол моего «вальтера» теперь практически касается стекла. Основной объект не подозревает о моем присутствии. Основной объект находится примерно на расстоянии пяти футов от меня. Если твой дедушка сумел ликвидировать нехорошего человека, значит и ты тоже можешь, думаю я. Экран компьютера освещает призрачным светом спальню объекта. Я парю над своим телом и одновременно пытаюсь положить указательный палец на спусковой крючок, и «вальтер» сейчас выстрелит, и стекло разлетится вдребезги, и голова объекта взорвется, точно тыква. Но по какой-то причине ничего этого не происходит. Объект выключает компьютер, и комната погружается во мрак. У меня уходит несколько секунд на то, чтобы глаза привыкли к темноте, – и вот я вижу, как Ашер уже сжимает в руке свой член и дрочит, не вставая со стула, он только немного отодвинул его в сторону, чтобы работающий как насос кулак не стукался о крышку письменного стола. Объект даже запрокидывает голову. И, как ни странно, наблюдая за тем, как Ашер дрочит всего в пяти футах от меня, я думаю о жарком летнем дне, когда мы отправились на велосипедную прогулку: мне вдруг захотелось стереть все паскудное, что случилось потом, и навсегда вернуться в тот самый день. Помню, тогда мы в назначенное время повернули назад, так как боялись опоздать к обеду и навлечь на себя подозрения родителей. Неожиданно мы оказались перед автомобильным салоном, где были все эти красные, белые и синие шарики, оставшиеся после Четвертого июля. Мы поставили ноги на теплый асфальт, слезли с великов и принялись обозревать новую землю, которую только что открыли. Словно мы были маленькими Христофором Колумбом и Понсе де Леоном. Словно мы покинули безопасную сушу и оказались в неведомых водах. BMX-велосипеды были нашими кораблями. – Далековато забрались, – сказал Ашер. А я улыбнулся и кивнул: – Мы можем делать так каждый день. Ездить в самых разных направлениях! Куда показывают спицы наших колес! Помню восторженное выражение лица Ашера, будто он внезапно обнаружил, что у нас есть крылья и мы можем летать. Его глаза сияли, совсем как летнее солнце у нас над головой. Но он так и не собрался повторить нашу смелую вылазку, причем я до сих пор не понимаю почему. Родители нас не поймали. Мы не влипли в неприятности. Поездка оказалась на редкость удачной. Однако в результате мы так и не удосужились выбраться на целый день из города, возможно, потому, что дядя Дэн уже начал мутить воду, и прямо сейчас мне становится чертовски грустно – ведь упущена такая замечательная возможность, – я невольно начинаю реветь в три ручья, и перед глазами все расплывается. Мой «вальтер» до сих пор направлен на основной объект, однако я начинаю понимать, что не могу завершить свою миссию. Я ужасный солдат. Дедушка наверняка обозвал бы меня педиком и надрал бы мне задницу, что он регулярно и с удовольствием проделывал с моим папашей, по крайней мере, так сказала мне мама на дедушкиных похоронах, когда я был в третьем классе. Просто сейчас у меня не лежит к этому душа, сам не знаю почему. Возможно, потому, что я законченный неудачник, не способный ничего сделать правильно. Мой дух втягивается обратно в тело, и я снова ставлю «вальтер» на предохранитель. Запихиваю пушку в передний карман, вытаскиваю мобильник и включаю его. Когда мобильник наконец запускается, я жму на иконку фотокамеры, проверяю есть ли вспышка, направляю телефон на окно спальни Ашера, включаю вспышку – пусть знает, что кто-то сфотографировал, как он занимается онанизмом, – а затем бегу сломя голову обратно через лес. 29
Пока я ползу между голых деревьев, преодолевая горы мертвой листвы и упавших веток, то не перестаю переживать, что мой «вальтер» случайно выстрелит мне прямо в бедро, и одновременно продолжаю хохотать во все горло. Я представляю, как, заметив вспышку, Ашер подпрыгивает как ужаленный, несется к окну и видит, как кто-то бежит в сторону леса. Интересно, он догадался, что это был я? Конечно, он догадался, что это был я! А кто еще это мог быть?! Хотя у него, должно быть, куча врагов и теперь, когда я вышел из игры, возможно, новый тайный мальчик для забав. И все же в любом случае теперь он наверняка будет дергаться из-за того, что фото может появиться в «Фейсбуке» или развешено в коридорах нашей школы, и хотя я никогда такого не сделаю [67], мне, типа, даже забавно представлять, как фото онанирующего Ашера становится достоянием гласности. Я хочу сказать, представьте себе самого подлого человека, которого знаете. Представьте, например, Гитлера. А потом представьте, как он дрочит в одиночестве у себя в комнате. И он уже не кажется вам таким страшным и злобным, ведь так? Он кажется смешным, и беспомощным, и ранимым, и, возможно, похожим на того, кого вам искренне жаль. Когда мы учились в младших классах средней школы, наш учитель на уроках здоровья сказал нам, что мастурбирует практически каждый. Практически каждый является рабом сексуальных желаний. И таким образом, возможно, тогда каждый заслуживает нашей жалости. Возможно, если бы мы могли иногда просто представить наших врагов, занимающихся онанизмом, мир стал бы гораздо лучше. Ну, я не знаю. Кое-как я добираюсь до реки и решаю перевести дух под старым мостом, где валяются пивные банки, осколки бутылок из-под дешевого алкоголя, тысячу лет назад разбитых о толстую бетонную стенку, а также использованные презервативы и где можно увидеть все виды граффити, например такие перлы, как: «Здесь Рич поимел Неду 10.03.09», или «Герой с большим членом», или «Реальные ниггеры за жизнь», хотя в нашем городе вообще нет афроамериканцев. |