Книга Путилин и Петербургский Джек-потрошитель, страница 72 – Роман Добрый

— А как же с делом Сосипатровой?

— Видишь ли, если моя «кривая» не обманет меня в этом деле, то она вполне приложима и к похищению сей купеческой дочери. Решив первое уравнение, мы быстро и легко решим и второе.

Необычайное ночное путешествие

Около двенадцати часов ночи я услышал знакомый звонок.

«Неужто Иван Дмитриевич? — радостно подумал я. — Верно, случилось что-нибудь новое, экстренное».

Не успел я выскочить из спальни, смежной с моим приемным кабинетом, как в него вошел, громко звеня шпорами и пристукивая саблей, гусарский полковник.

Я попятился даже.

— Что вам угодно? — в чрезвычайном удивлении спросил я.

— Попросить вас, господин доктор, немедленно одеваться, чтобы следовать вместе со мной.

С нами крестная сила! Голос Путилина, моего талантливого друга!

— Иван Дмитриевич, да неужто это ты?!

Путилин — это был он — громко расхохотался.

— Что — удивлен? Таким меня еще никогда не видел?

— Черт знает, что такое… Ты, кажется, твердо решил сводить меня с ума своими сюрпризами.

— Однако, живо, живо! Нам нельзя терять времени, доктор! Мы должны ехать.

— Куда?

— Далеко. В Колпино.

— Что? В Колпино? Сейчас? Ночью? Зачем? Да сейчас уже и поезда нет.

Моему изумлению не было границ.

— Когда ты только избавишься от твоей постоянной привычки засыпать меня вопросами? А относительно того, как мы доберемся туда, не беспокойся: нас ожидает лихая тройка.

Через несколько минут мы уже находились в коляске.

— Ну, лихо валяй, Николай! — возбужденно крикнул кучеру мой друг.

По интонации голоса его я понял, что он находится в том отличном состоянии духа, какое у него всегда бывает, когда он нападал на верный след.

Признаюсь, сильное любопытство разбирало меня. «Что за история? Зачем мы ночью катим в Колпино?» Но, наученный горьким опытом, я знал, что все расспросы бесполезны до тех пор, пока мой гениальный друг не сочтет нужным сам объясниться.

Я только кряхтел, ожесточенно куря сигару.

— Любопытно? — вдруг спросил меня Путилин, лукаво поглядывая на меня.

— Ничуть, — с притворным равнодушием ответил я.

— Ой, врешь, доктор! — тихо рассмеялся он. — Вижу по тому, как ты дымишь сигарой… Признайся, что моя форма тебя смущает.

— Отчасти… если хочешь…

— С чего, дескать, Иван Дмитриевич обратился в гусарского полковника? Правда?

— Правда.

— Ну, так знай, что я тебе еще не такой сюрприз приготовил.

— Ого!

— Знаешь ли ты, куда и зачем мы едем?

— Понятия не имею, за исключением того, что мы едем в Колпино.

— Мы, — Путилин сделал паузу, — мы едем в церковь венчаться с тобой.

Как ни был я искушен всевозможными трюками гениального сыщика, я не поверил своим ушам.

— Что такое? Венчаться? Мы с тобой?!

— Венчаться. Мы с тобой. Вот в этом чемодане и твой подвенечный наряд.

Я не мог выговорить ни слова от изумления.

— Ты шутишь?

— Нимало, — ответил Путилин, раскрывая чемодан и вынимая из него белое платье, белые туфли, фату, флердоранж. — Помилуй бог, если в фешенебельной петербургской церкви могла венчаться купеческая дочь с гусарскими усами, то почему в скромной колпинской церкви не может случиться такая же оказия?.. Прошу покорно, доктор, скинуть с себя все, что полагается, и облечься в наряд невинной голубицы.

— Иван Дмитриевич, не рехнулся ли ты?! — воскликнул я.

Путилин передернул плечами.

— Честное слово, доктор, ты заставляешь меня сожалеть, что вместо тебя я не взял с собою мою агентшу, твою знакомую по делам «Квазимодо» и «Калиостро». Но я хотел доставить тебе удовольствие… Ну, ну, мой старый друг, облачайся. Ты не рискуешь простудиться, так как ночь на редкость тепла. Я помогу тебе…

И… не прошло и пяти минут, как рядом с Путилиным сидела невеста, не скажу, чтобы очень изящная, так как она была — ваш покорный слуга, доктор медицины.

— Скорей! Потрогивай, Николай! — покрикивал на кучера Путилин.

Мы ехали по шоссе, тянувшемуся параллельно полотну железной дороги, очень быстро. Верстовые столбы мелькали. Душная июньская ночь, когда еще заря с зарей сходится, кончалась. Вот-вот — и должно было появиться солнце во всем своем сверкающем великолепии.

— Что же я должен делать? — обратился я к моему «жениху».

— Молчать. Больше ничего. Остальное предоставь мне, — невозмутимо ответил Путилин.

Вот из-за леса уже брызнули первые лучи восходящего солнца. Мы подъехали к Колпину.

В гостях у колпинского священника

Колпино в то время было совсем маленьким, глухим посадом с церковью, с небольшими деревянными домишками, пользовавшимся далеко не лестной репутацией.

Несколько раз там были обнаружены тайные притоны фальшивомонетчиков, воров-рецидивистов и даже убийц. Когда мы въехали в него, он спал еще, этот посад. Ни души, ни звука. Даже собаки не лаяли.

— К дому священника, около церкви! — отдал Путилин приказание кучеру.

«Святители! Да никак Иван Дмитриевич на самом деле думает о венчании?» — с изумлением подумал я.

Мы проехали несколькими узкими улицами — если только эти закоулки между домишками можно так назвать — и остановились около одноэтажного деревянного домика, потонувшего в зелени сада.

— Ну-с, вот мы и приехали, — пробормотал мой талантливый друг. — Теперь прошу тебя опустить вуаль на лицо, особенно тщательно закутать ею лицо и не произносить ни слова.

Он вылез из коляски.

— А я?

— Пока погоди.

Подойдя к высокому крылечку и поднявшись по ступеням его, Путилин постучал в дверь.

Из сада донесся неистовый лай собаки.

— Кто там? — раздался из-за двери недовольный женский голос.

— К батюшке приехали, — ответил Путилин.

— Да кто вы будете?

— Отворите, тогда увидите.

— Как бы не так! А если вы разбойники?

— А вы сами кто будете? — со смехом в голосе спросил Путилин.

— Я-с матушка попадья.

— Так вы вот что, матушка, пойдите к вашему супругу… Он спит?

— Почивает…

— Будите его скорей, скажите, что из Петербурга гусар приехал с барышней… Он знает, по какому делу…

Но будить матушке батюшку не пришлось: очевидно, он или кого-нибудь поджидал, или же сон его был очень чуток.