Онлайн книга «Между Призраком и Зверем»
— Звер… Дорогому Кериасу плохо? — Я подскочила, а белая накидка сползла с плеч, и розовые волосы накрыли тончайшее кружево сорочки, расцветив ее веселыми кляксами. Однако наряд сейчас не волновал, беспокоило другое. — Но ночью он был в полном порядке! Девушка понимающе хмыкнула, а затем пожала плечами: — Переутомился? Если препараты загодя пил, то мог и жар подняться. — Какие препараты? — Сперва показалось, будто помощница, присланная мадам Амели, что-то знает. — Ну, такие, для поднятия, мм, энергии. Я осознала, что служанка имела в виду, и с досады чуть не высказалась по адресу мадам. Ее девочки разбирались в тонкостях всего, связанного с неземной красотой, умело совмещая это с прочими знаниями, порой даже слишком умело. — Не нужны ему никакие препараты! — заметила я раздраженно, подразумевая совсем иное, а не то, о чем подумала вновь хмыкнувшая горничная. — Есть здесь халат, плед, плащ? Мне нужно проверить доз… дорогого Кериаса. А вдруг это Призрак? Он уже начал охоту, но не смог прорваться сквозь защиту, и удар пришелся по дознавателю? — Халат, госпожа. Только масочку с волос еще пятнадцать минут снимать нельзя. — Нельзя так нельзя. Я тряхнула этими самыми волосами, уже подсохшими, но по-прежнему розовыми. Затянула пояс длинного шелкового одеяния потуже и поспешила к дверям, обнаружив за ними пожилую экономку, также нанятую вчера. — Ведите, — быстро распорядилась, вспомнив, что не знаю, где в этом доме комната моего работодателя. Когда я вошла, у постели дознавателя суетились две молоденькие служанки: одна меняла компресс, другая тщательно (даже чересчур) обтирала обнаженное мускулистое тело. Я вдохнула, закашлялась и огромным усилием воли не отвела глаз, поскольку странно смущаться нагого вида собственного любовника, прикрытого лишь в самом сокровенном месте. — Покиньте комнату, пожалуйста. — Но ему нужно делать обтирания постоянно, он весь горит, — запротестовала та девушка, что в данный момент водила мягкой губкой по широкой груди дознавателя. — Вот вы и позовете доктора, — указала я на нее, — он ведь назначает лечение. Поезжайте, и побыстрее. Девица скривилась, но послушно сползла с кровати, подхватила фарфоровый тазик и вместе со своей помощницей покинула комнату. Я тут же бросилась к дознавателю и быстро натянула покрывало до плеч, а потом приложила ладонь ко лбу и тут же отдернула. Он и правда пылал. Второй тазик с водой для компрессов стоял на тумбочке, и я выжала плотную ткань и вновь положила на лоб сыщика. — Кериас, — позвала. — Что? — Он открыл глаза, а я отметила, что их цвет не изменился и взгляд остался чистым. — Страстный шоколад идет тебе больше розового, — заявил дознаватель и зевнул. — Что случилось? — спросила я, сообразив, что замечание относилось к новому оттенку моих волос. В первое мгновение даже успела не на шутку испугаться, а теперь перевела дух. — Смени, — ответил дознаватель и ткнул пальцем в компресс. Я быстро окунула ветошь в воду со льдом, отжала и положила на лоб императорского кузена, вновь прикрывшего глаза. — Легче? — Угу. — Это Призрак что-то сделал с тобой, раз ты в таком состоянии? — Это Мышка напала. — А? — Одна глупая Мышка, на защиту которой я отдал массу сил, а теперь ощущаю все прелести энергетического истощения. — То есть? — Целовать ты не стала, потери не восполнила, а теперь еще прогнала моих служанок. Иди, Мышка, а девушки пускай вернутся. Я пропустила указание мимо ушей, схватила компресс и вновь окунула в воду, а потом, толком не отжав, бросила на раскаленный лоб сыщика. Он сжал зубы, а по лицу потекли капли воды. — Извини. — Совесть всколыхнулась, когда Зверь не ответил в обычной насмешливой манере и глаз не открыл. Схватив полотенце, бережно отерла его лицо, запоздало сообразив, что при такой температуре даже прикосновение махровой ткани ощущается, как касание наждачной бумаги. — Я ведь не могла знать, что браслет вытягивает силы, а благодарность в виде поцелуя — это не очередная издевка. Кериас глаз не открыл да еще и голову от меня отвернул. Что за характер! — Я была не права. Решившись, даже легонько погладила его по щеке. — Ты… вы пошли на риск, разрушив печать императора, и наложили на меня защиту, стоило отблагодарить так, как вы просили. Хотя вы обычно не просите, сами целуете без разрешения. Могли бы и в этот раз… — Не мог. — Зверь повернул голову и чуть приоткрыл глаза. Такой вот, взлохмаченный и прищурившийся, он напоминал большого ленивого кота, хотя я и понимала, что это проявление вовсе не лени, а редкого для дознавателя физического недомогания. — Целовать нужно добровольно? Он промолчал, значит, угадала. — Давайте сейчас поцелую. — Не надо. Какой же гордый! — Надо, если поможет. Тогда и доктора не придется вызывать, разве нет? — Сказал, не надо. Кыш из моей комнаты, Мышка. Спрячься в норку. — Наглец и грубиян! Сейчас поцелую, приготовьтесь. — К чему готовиться? Не умеешь целоваться, не берись. Позови девочек. — То есть вам все равно, кто целовать будет? — Силу пропускает через себя тот, кому она отдана, часть поглощает защита, часть возвращается, — отрезал сыщик, — это логично и понятно любому, кхм, любому другому. От помощи девочек мне легче, Мышка, а от тебя голова болит сильнее, и ты забываешь про компресс. — Ой. Быстро сменила компресс. — Тело тоже горит, — с намеком сказал дознаватель, — поэтому слезь уже с покрывала и верни ту милашку с губкой. Сомневаюсь, будто ты сможешь обтереть меня и не умереть от стыда. — Как ваша любовница, я должна ее сегодня же уволить. Разве вы не настаивали на правдоподобном исполнении роли? Но если она вам так понравилась, давайте оставим, пусть обтирает в любое удобное время. Я остаюсь только потому, что меня совесть мучает. Вот верну долг и пойду. И, объяснив тем самым свои намерения, обхватила его голову и поцеловала в губы. Сперва точно я целовала, при этом очень старалась, не зная, как именно выглядит процесс восполнения отданной силы — браслет ее трансформирует или что-то там еще задействуется. Наверное, все же второе, поскольку это еще ощутилось сквозь тонкое покрывало, намекая, что не стоило слишком решительно оседлывать раздетого дознавателя. Лихорадка Кериаса все же ударила ему в голову и помутила сознание, так как процесс выздоровления внезапно превратился в какой-то другой процесс, и не по моей вине. Да и сложно проявлять инициативу, когда тебя переворачивают на спину, подминают под себя, не размыкая губ, и продолжают целовать с… с остервенением. Руки проникают под халат и сорочку, гладят тело совершенно бесстыдно, поскольку ни о какой защите и речи не идет. Обнаженный торс, открытый сползшим покрывалом, касается твоей груди, прижимает к кровати так, что не шелохнуться, а мужская рука ведет по ноге, поднимаясь от колена все выше… |