Онлайн книга «Тихий центр»
|
— Не бойся, я не больно их разведу, без крови. Ну, будет у них не трешка в центре, а двушка на окраине. Ну, поживут они в одной комнате, пока вторую сдавать будут. Я им потом разрешу меня навещать. — Какая ж ты сволочь, а? — Это мы уже слышали… Настя Первая раздавила свою пижонскую сигаретку и сладко потянулась: — Ладно, пойду ужинать. Свекровь наварила там всякого… Золотая у меня свекровь! И уже приоткрыв дверь, немножко оскалилась: — А будешь трындеть — про иконку расскажу… Ну, ты помнишь… Официантка еще несколько раз повела себя плохо, и Оля не выдержала, сказала ей все, что думает по поводу местного сервиса. Хорошо, что жалобную книгу не потребовала. — А теперь — танцевать! — Оля, ты чего? — Вадим оглянулся. — Здесь не танцуют! — А мы танцуем! Она сходила к официантке, которая была теперь послушной, хоть и воротила рыло. Та договорилась с барменом — попробовала бы не договориться. Бармен сделал музыку громче. Медляк. — Идем, — Оля потянула Вадима за рукав. — Блин, ты тяжелый такой! Идем! Вадим, смеясь, опрокинул в себя еще одну рюмку коньяку и пошел танцевать. Рафинированная публика эстетского бабушкиного кабачка посмотрела с удивлением, но схавала. — Нам надо поговорить, Игорь, — сказала Таня своему холодному мужу. — Сейчас как раз хорошая возможность. — Говори. Таня попыталась понять, ему действительно все равно, или это такое усталое кокетство. Игорь смотрел под юбку ангелу на потолке, курил. Как-то уже и не хочется разговаривать, и слова куда-то все прррр — улетели, вместе с исподним ангела… — Игорь… Это ненормально, то, что происходит… Мне очень тяжело это видеть… — Не волнуйся, я скоро сдохну — и тебе сразу станет легче! Отлично! Поговорили! Таня с тоской оглянулась — ну, как это все пережить? Как с ним разговаривать, на каком языке? Вадим и Оля танцевали, дурачась и выписывая па. Заводилой явно была Оля. Вадим охотно ловил ее, крутил и подбрасывал. Смотрелась Оля эффектно, ничего не скажешь… — Игорь, ты говоришь глупости. Ты ведешь себя, как ребенок! Ты сам прекрасно понимаешь, что это — не выход! — Кому-то — не выход, а кому-то — выход! — Хорошо, что я должна сделать, чтобы ты сейчас посмотрел на меня и на пять минут стал нормальным человеком, с которым можно спокойно обсудить проблему? Что? — Ничего. Я никогда не буду нормальным человеком. Таня налила себе вина, выпила, поварила в голове тяжелые мысли. Господи, как тяжело жить… — Игорь, милый, я стараюсь делать все, чтобы ты смог наладить свою жизнь! Я стараюсь дать тебе возможность! Я сама пытаюсь зарабатывать деньги на нашу семью, пока ты пишешь музыку! Я знаю, что ты талантливый, и хочу, чтобы ты чего-то добился! Я очень терпеливая, ты знаешь! Но и у меня закончились силы терпеть! Их у меня больше нет, понимаешь? Сил этих! — А у меня есть? — Игорь склонился над столом, навстречу Тане. — У меня есть силы каждый день видеть твою безумную мамочку? Каждый день просыпаться и не знать, на фига проснулся? У меня ничего не осталось в жизни, и я никому не нужен! И талант этот мой, о котором ты тут втираешь — для чего? Чтобы писать нормальное музло, которое тоже здесь никому не надо? Я живу в сплошной серости, я жру, когда никто не видит! Моя жизнь никакая! Я не такого хотел, понимаешь? — Но я-то тут при чем? — Таня почти кричала, — Я при чем! Я рвусь из последних сил! Я берусь за все, что могу! Меня зачем добивать, если я на твоей стороне? — А потому, что ты тоже никакая! Никакущая! — Что? Игорь заткнулся, пригас, сел на место. Сам понял, что перегнул, но прощения не попросил. Просто закурил новую сигарету — видишь, какая я скотина? Таня прикусила губу, оглянулась вокруг — куда упасть, чтобы уползти невидимой? Чтобы не обратить на себя внимание? А зрачок сразу заволокло слезами — ничего не рассмотреть. Танцующий Вадим приветливо помахал ей рукой. — Лилия Степановна, но ведь она просто хочет… Она просто… — Настя Вторая дико маялась, но не могла сказать старушке всю правду. Надо было, наверное, но не могла. Ох, не надо было трогать иконку… А еще хуже другое. Ну, раскроет Настя Вторая сейчас глаза бедной Степановне, и что дальше? Повиснут они на ней, доверившись и приняв за свою, боясь новых агрессий со стороны внешнего мира… Люди наивны только в первый раз, а потом начинают или умнеть, или бояться. Эти начнут бояться. И что дальше? В каком объеме и как долго Настя Вторая сможет их опекать? — Ой, Настенька, я сама не знаю, как быть… Горе такое… Не знаю… — Давайте, я сделаю так, чтобы она съехала с вашей квартиры? Хотите? — Да что ты? Что ты? — Лилия Степановна замахала руками. — Мы виноваты, а девочку выгонять? — Хотите, мы обе съедем? Вдвоем мы не пропадем, правда! — Ой, что ты, что ты! — Да что ж такое! — Настя Вторая сдавила виски. — Да что ж за фигня такая! Лилия Степановна горестно молчала, Ей так было жалко всех. А жальче всех родного сына, хотя Алешенька не казался жертвой. Он был тих, но счастлив, и уже не метался по квартире с непристойными просьбами. Кто его знает… Жизнь, она ведь штука такая. — Мне Настенька сказала, что Алешенька ей давно нравится, что она готова помогать мне за ним ухаживать, а если будет ребеночек… Настя Вторая, услышав такие планы, застонала, как раненый боец, упала на корточки. — Ой, Господи! — Лилия Степановна совсем всполошилась. — Девочки. Милые! Что ж с вами со всеми происходит-то? — Вы серьезно? — Настя Вторая разлепила растекшийся от слез и косметики глаз. — Вы серьезно? — Что? — Серьезно хотите поженить Алешеньку и эту… — Настя! — Лилия Степановна собрала разбухшей рукой слезки из глаз. — Если б ты знала, милая, как я ничего не понимаю! Ты сама говорила, что Алешеньке надо жить нормальной жизнью, ему в принципе надо жить, а мне помирать скоро надо. Что тогда? С кем он останется? А тут хоть какая-то надежда… — Давайте ее прогоним! — тихо попросила Настя Вторая. — Очень вас прошу! Давайте ее прогоним! — Нет. Нет. — Тогда я уйду. И Настя Вторая без эффектов, сухо, лаконично начала собирать вещи. Лилия Степановна смотрела на нее, плакала, но не останавливала. — Ну и катитесь! К черту! К черту! — шептала Настя Вторая, утирая горючие слезы, пакуя рюкзачок. — Живите, как хотите! А мне больше до вас дела нет! Все! — Можно вас? — спросил Вадим, протягивая Тане руку. — Можно пригласить вас на танец? |