Онлайн книга «Тихий центр»
|
Хорошо, что стандартно много забот. Завтра с утра надо развести сибирских гостей, потом успеть в офис, потом к адвокату, потом в мастерскую, потом еще куда-то, а потом куда-то еще. Надо сейчас сосредоточиться и вспомнить, куда еще. Вадим обернулся за телефоном, за заметками, и тут — компаньон. — Иваныч, ну мы, короче, все! Поехали! — Вы? — Ну, мы с Таней! Я конверт подарил, невесту поцеловал, рыбу-фиш попробовал… мы поедем, чего время терять? — Уезжаете? — мир вокруг Вадима стал руинами. — Куда? — Ну, там решим… Гостиничку снял на день… Ну, я ж тебе больше не нужен? А Танюська ждет, волнуется… В понедельник увидимся! Ну, все! Вадим встал, чтобы видеть. И видел. Вот компаньон подошел к Тане, обнял ее, уводит. Вот Таня оборачивается. Смотрит на Вадима. Вот компаньон прижимается губами к ее уху, отчего Таня уже не может смотреть на Вадима. Вот они идут к выходу. Вот компаньон кивает Вадиму, машет ему рукой — пока-пока. Вот их уже нету. И только в висках стучит рефреном — нувсе-нувсе-нувсе… — Настя! Я тебя люблю! — крикнул Алешенька в диджейский микрофон. — Ты мой лучший друг! — Горько! — крикнул кто-то из гостей. И Настя Вторая подбежала к своему смешному жениху, и обняла его круглую голову крепко-крепко, и поцеловала в макушку. — Я сейчас! — Вадим кивнул Лилии Степановне. — Я скоро. Он обежал столовку, присмотрелся к отъезжающим машинам. Нет, это не то. А вон кто-то за углом шуршит. — Таня? — Чего? Из тени вынырнуло румяное Митино лицо: — Какая я те Таня, чувак? — Таню не видел? — Не видел. Хочешь пыхнуть? Трава-мурава… Как завещал великий Боб Марли… Но Вадим уже бежал дальше. Куда они делись? До Юльки удалось дозвониться не сразу. Оля все время забывала номер, все время путалась в пальцах. — Юлька… — Что случилось, Олька? Что с голосом? — Юлька… — Да что с тобой? Оля замолчала, дыша в трубку. На том конце провода произошло шевеление, слышно было, что Юлька кому-то что-то кричит, причем на тему Оли. — Олька? Але! Олька! — Да… — Что с тобой? Говори давай! Слышишь? Что случилось? — Все очень плохо… — Что плохо? Что конкретно? — Все… — Вот дура! А я тебя предупреждала! Я тебе говорила, что твои заскоки просто так не пройдут! Дура! Тупая лошадь! С тобой все нормально? — Я не знаю… — Хватит реветь! Раньше надо было думать! Где ты сейчас? — Не знаю… Где-то… — Встань, вымой морду, выпей кофе и собирай вещи! Все! Ты возвращаешься назад, в Москву! — Юлька… — В Москву! Господи, не хватало мне геморроя… В Москву, блин! Слышишь? — Но у нас развод только через месяц! — Приедешь через месяц и разведешься! — А где я буду жить, Юлька? Как я буду жить? — Ой, Господи, наказал подругой… Поживешь у меня, потом выдам тебя замуж, дуру! Вот тупая, а? Все имела и все потеряла! — Юлька… — Короче, чтоб первым же поездом! Или самолетом! Как хочешь, хоть на лыжах! И только попробуй мне еще раз взбрыкнуть и уйти от нормального мужа! Все люди как люди! Все живут, тихо трахаются на стороне, не путают личное с семейным! Одной ей, корове, романтики захотелось! — Я больше не буду… — Ясен пень, не будешь! Все! Конец связи! Кофе, ликер, ванна, комедию перед сном, пока будешь вещи собирать, — и в люлю! Утром звонишь, докладываешь! — Хорошо, Юлька! Спасибо! Ты… Настоящий друг… — Дура! Вот и такси, быстро. — Ну, все. — Таня обернулась к компаньону. — Можете не провожать, я сама. Спасибо. — Эй, куда? Куда это мы собрались? — компаньон встал между такси и Таней. — Куда это моя Золушка сорок восьмого размера решила сбежать? — Возвращайтесь в зал. — Не понял? А как же ночь страсти? Мы договорились! Нехорошо обманывать старших! — Возвращайся в зал! Я уезжаю! Компаньон чуть-чуть пошел в атаку, хватая Таню за все, что попадалось. Таня чуть-чуть его отталкивала, особенной борьбы никто не предполагал, но было мерзко. — Остынь, — сказал голос Вадима рядом, и компаньона сильно дернуло. — Иди прогуляйся! — Ты чего, офигел, Иваныч? — компаньон потирал плечо. — Ты больной? Ты чего, поругаться хочешь? Так давай поругаемся! Давай! Только тебе хуже будет, не мне! Смотри, чтобы не очканул! — Иди отсюда… — И что, из-за нее, да? Ты из-за нее сейчас со мной так? А ты хорошо подумал? Нет? Да? Смотри, я могу обидеться, и все! — Обижайся. Вадим жестом показал Тане — садись. Таня, ничего не понимая (да нет, все понимая!..) нырнула внутрь. — Иваныч! — бушевал компаньон. — Ты не понял, я смотрю! Если я обижаюсь, то со мной вместе обижаются налоговая и другие контролирующие органы! — Давно хотел сказать, — Вадим уже и сам садился в такси. — Все как-то не успевал… Ты уволен. Захлопнул дверцу. Машина тронулась. Компаньон бежал еще за машиной, пинал воздух, показывал разные знаки. Потом исчез в весенней ночи, бесследно, растворился. — Куда вас? — таксист посмотрел в зеркало заднего вида. — Куда нас? — спросил Вадим. Таня улыбнулась, покачала головой. Как же хорошо… — Не знаю, — сказала. — Туда, где тихо… — Куда-нибудь везите… — перевел Вадим. Таксист вздохнул, включил счетчик. Ну, что? Повозим, поищем, где тихо, никаких проблем. А по ходу можно подсмотреть в зеркало, как на заднем сиденье целуются? Да, целуются. Точно, целуются! Ну, и хорошо. Светлана Марковна проснулась рано, как обычно. Сны у нее были короткие, очень экспрессивные. В каждом — несколько сцен, все мелко нашинковано, плотно ужато, раз-два, быстрая перемотка, выпученные глаза, жесты, обрывки фраз — жизнь. В ужасе проснулась, полежала, поворочалась. Снова уснула, снова просмотрела кино. Истории были о ней, хотя она сама в них главные роли почти никогда не играла. Но то, что тени и неопознанные монстры из прошлого перемалывали ее судьбу — стопроцентно. Отсматривали каждый эпизод, что-то урчали, как-то анализировали, а потом стирали, уничтожали, освобождая в пространстве место для чьих-то новых историй… |