Книга Лорд Теней, страница 166 – Кассандра Клэр

Фэйри ахнула от удивления. И отступила, пошатываясь, размахивая руками. Джулиан сменил курс и прыгнул за ней, но в ее руках уже обретало форму другое оружие – на сей раз с изогнутым клинком, как у персидского шамшира ^[62].

Меч Джулиана с размаху скрестился с мечом Этны. Эмма почувствовала, как их клинки схлестнулись. Ее пронзило, словно молнией. Всё вдруг стало происходить очень быстро: Джулиан изящно ушел из-под клинка, но тот все-таки задел верхнюю часть его предплечья. Эмма почувствовала боль своего парабатая, так же, как и удар, когда его меч лязгнул о клинок Этны. Она бросилась к ним, но перед ней вырос Эохайд, и перед ее лицом воздух вспарывало острие меча, превратившееся в серебряное пятно.

Меч отлетел в сторону. Эохайд взвыл гневно и зло, и обернулся, чтобы сделать яростный выпад в сторону того, кто напал на него со спины и чей клинок пронзил его плечо. По бронзовым доспехам Эохайда расползались пятна крови.

Это оказался Кьеран. Его черные и белые волосы слиплись на виске от крови. Одежда тоже была в крови, бедро распорото. Он смотрел на Эмму, тяжело дыша.

Эохайд прыгнул на него, и началась яростная схватка. Весь мир превратился в скрещивающиеся клинки: Эмма услышала скрик и увидела, как Кристина пробивается к Киту, которого Делан сшиб с ног. Всадники сгрудились у лестницы, чтобы отрезать путь к дверям Института. Джулиан сдерживал Этну. Близнецы бились спина к спине, вместе с Марком пытаясь подняться по ступеням.

Эмма, чувствуя, как заледенело ее сердце, начала пробиваться к Киту. Всадники были слишком жестоки, слишком сильны. И не знали усталости.

Делан навис над Китом, высоко занеся меч. Кит отползал, опираясь на локти. Перед Эммой сверкнул меч, она отбила его Кортаной и услышала, как кто-то выругался. Делан пристально вглядывался в Кита, словно в его лице была заключена тайна.

– Кто ты, мальчик? – спросил Всадник, не опуская клинка.

Кит утер кровь с лица. Рядом с ним, чуть дальше, чем он мог дотянуться, на земле валялся кинжал.

– Кристофер Эрондейл, – сказал он, надменно сверкнув глазами. Он был Сумеречным охотником, подумала Эмма. Он не станет молить о пощаде.

Делан фыркнул.

– Qui omnia nomini debes ^[63], – изрек он и начал опускать меч. И тут Эмма пригнулась и подкатилась под клинок, вскинув Кортану, и отрубила Делану руку.

Фэйри издал протяжный вой, полный ярости и боли. В воздухе, как туман, стояла кровяная взвесь. Кисть Делана со стуком упала на землю, все еще сжимая меч. Секунду спустя Кит был уже на ногах и подхватил с земли оружие. Эмма встала рядом с ним; вместе они принялись теснить Делана, который отступал, пятная брусчатку кровью.

Но Делан смеялся.

– Убейте меня, если думаете, что вы на это способны, – презрительно усмехнулся он. – Но посмотрите вокруг. Вы уже проиграли!

Кит не опускал меча, нацеленного точно в горло Делану.

– Ты посмотри, – спокойно сказал он. – А я добью.

Эмма обернулась. Айрмид прижал Тая и Ливви к стене. Этна приставила меч к горлу Джулиана. Этарлам поставил Кристину на колени. Марк смотрел на нее в ужасе, но не мог и пошевелиться – Эохайд приставил ему к спине меч и мог в любой момент перебить ему позвоночник.

Карн стоял на вершине лестницы с мечом наголо и на его жестоком и прекрасном лице расплывалась усмешка.

Эмма сглотнула. Кит выругался. Карн заговорил, сверкая зубами.

– Отдай нам Черную книгу, – сказал он, – и мы вас отпустим.

Кьеран застыл, переводя взгляд с Марка на Кристину.

– Не слушай! – вскрикнул он. – Всадники – это дикая магия, они способны лгать!

– Книги у нас нет, – твердо повторил Джулиан. – И никогда не было. Ничего не изменилось.

Он казался спокойным, но Эмма смотрела ему прямо в душу. Она слышала, как колотится его сердце. Он смотрел на нее, на Марка, на Тая и Ливви, и умирал от ужаса.

– Вы просите нас о том, чего мы сделать не можем, – сказал Джулиан. – Но, может быть, заключим сделку? Мы поклянемся, что принесем Книгу, когда найдем ее…

– Ваши клятвы ничего не значат, – оскалилась Этна. – Давайте убьем их и пошлем весточку Королеве!

Карн рассмеялся.

– Мудро говоришь, сестрица, – заметил он. – Клинки наизготовку…

Лихорадочно обдумывая ситуацию, Эмма стиснула Кортану. Всех не перебить, не предотвратить то, что они затеяли, но именем Ангела, кого-то она да заберет с собой…

Ворота во двор открылись настежь. Они и раньше были не заперты, но теперь распахнулись с такой силой, что тяжелые створки с грохотом ударились о каменные стены.

За воротами стоял туман – густой и совершенно неуместный в солнечный день. Кровавая пантомима во дворе остановилась, и, когда туман рассеялся, во двор шагнула женщина.

Она была худощавой, среднего роста, темно-каштановые волосы ниспадали до талии. На ней была изодранная ночная рубашка поверх слишком широкой и длинной юбки, и пара низко обрезанных ботинок. Обнаженная кожа рук и плеч выдавала в ней Сумеречного охотника – со шрамами Сумеречного охотника. Правую руку украшала руна войянс.

Она была безоружна. Но прижимала к себе книгу – старый, истрепанный, переплетенный в темную кожу том. Между страницами словно закладка торчал сложенный листок бумаги. Женщина подняла голову и обвела всех взглядом. Удивленной она не выглядела, словно ничего другого и не ожидала увидеть.

У Эммы заколотилось сердце. Она уже видела эту женщину, хотя дело и было темной ночью в Корнуолле. Она знала, кто это.

– Я Аннабель Блэкторн, – ясным, ровным голосом с легким акцентом произнесла женщина. – Черная книга принадлежит мне.

Эохайд выругался. У него было жестокое с тонкими чертами и орлиным профилем лицо.

– Вы солгали нам! – зарычал он, глядя на Эмму и остальных. – Вы сказали, что понятия не имеете, где книга.

– И не имели, – сказала Аннабель все так же ровно. – Книга была у Малкольма Фейда. Я забрала ее у мертвеца. Но она моя и всегда была моей. Ее место – в библиотеке дома, в которым я выросла. Книга всегда принадлежала Блэкторнам.

– И тем не менее, – произнесла Этна, глядя на Аннабель с сомнением и уважением, которое, подумала Эмма, видимо, следует оказывать нежити, – ты нам ее отдашь, или на тебя обрушится гнев Короля Неблагого Двора.

– Короля Неблагого Двора… – промурлыкала Аннабель. Ее лицо было по-прежнему безмятежно, и Эмма похолодела – уж конечно никто не мог бы сохранять в такой ситуации спокойствие, разве что полный безумец. – Передавайте ему привет. Расскажите ему, что мне известно его имя.