Книга Жуткий король, страница 25 – Уилльям Риттер

– Не скажу, что удивлен. Ты еще щенком доставлял немало хлопот. Твой отец возлагал на тебя такие надежды, даже после того, как ты покинул нас. А теперь ты, дорогой мой Казимир, сын великого Суверена Ом-Кайни, сошелся с этим племенем, воодушевляешь всякую чернь, как я слышал. Ну что ж, имя свое ты оправдываешь.

– Что все это значит? – не выдержала я, но Чарли только смущенно покачал головой.

– Это значит, – сказал Драгомир, просверливая меня взглядом, – что я хочу сохранить мир. Такова моя роль в этом семействе. Я, если так можно сказать, арбитр. А Казимир – напротив, бузотер и подстрекатель.

– Чарли непричастен ко всему этому безумию, – возразила я. – Как и никто из нас. Чарли – миротворец. Он полицейский.

– Почему вы зовете его таким смешным именем? Что это за прозвище для наследника Дома Кайни – Чарли?

Я решила не упоминать, что Чарли заодно сменил и фамилию.

– Мы стараемся помочь, сэр. Мы с моим работодателем говорили с владыкой Арауном. Он сторожит врата между нашим миром и Аннуином и вскоре предупредит об опасности повелителей всех соседних ему королевств.

– Только не пытайтесь рассуждать о том, чего не понимаете, дитя. Арауну не нужно ничего сообщать своим соседям. – В голосе Драгомира слышались гордость и самоуверенность. – Жители иного мира уже знают все про вашу прореху в завесе. Об этом толкует каждый торговец и каждый путешественник между мирами. У Ом-Кайни хорошие уши. Мы умеем слушать.

– Ну что ж, великолепно. Джекаби обрадуется, когда узнает, – решила я. – Поддержка нам пригодится. Дело в том, что устроили всю эту суматоху некие существа, называющие себя Жутким советом. Именно они создали разлом, мы в этом уверены. Нам удалось сократить их ряды, но мы до сих пор стараемся загнать в угол Жуткого короля.

Драгомира моя речь не впечатлила.

– А вот в том мире говорят иначе. Эльфы и цверги толкуют о том, что люди готовятся напасть на Аннуин. Говорят, что завеса была порвана с вашей стороны, что люди слишком осмелели и возомнили себя хозяевами жизни.

– Что? – воскликнула я. – Это нелепо!

– Неужели? Скажите это беженцам, что спрятались в этом доме. Королевства Аннуина возмущены тем, что вы, люди, сейчас вытворяете. И Арауном они, кстати, тоже недовольны. Говорят, что он слишком слаб, чтобы поддерживать барьер, и что раньше у волшебного народа были более сильные правители. Хавган был сильным. Говорят, что он точно уследил бы за завесой.

– Какой-то бред! – воскликнула я. – Именно приспешники Хавгана и стараются уничтожить барьер.

– Так я слышал. В любом случае это неважно. Ом-Кайни соблюдают нейтралитет. Мы держимся в стороне от политики. Но если бы мне нужно было выбрать сторону – чего я делать не собираюсь, – мой выбор вам не понравился бы, барышня.

– Дело не в политике, дядя Драгомир, – вставил свое слово Чарли, – а в принципах. Неважно, на какой ты стороне; Жуткий король – опасное, полное ненависти существо, и, если его не остановить, он принесет гибель и разрушение всем сторонам. Земля и Аннуин разорвут друг друга на части.

– Иногда я думаю, что, возможно, так было бы лучше, – холодно заметил Драгомир. – Ну, знаешь, чтобы очистить миры от всякого мусора. Как потоп в старые добрые времена. Говорят, лес гуще растет на месте былого пожара, верно? – он фыркнул. – Это не наша война. Мы уходим, Казимир. Мы приехали сюда, только чтобы забрать тебя и вернуться. Пошли.

– Что? – вырвалось у нас с Чарли одновременно.

– Я не могу уехать, – начал Чарли. – Передайте отцу…

– Твой отец умер, – отрезал Драгомир.

Чарли застыл, потеряв дар речи. Лицо его помрачнело. Драгомир скрипнул зубами и закрыл глаза. А когда открыл, то заговорил более тихим и спокойным голосом:

– Твой отец умер, и ты нужен своему народу. Или же ты так долго прожил среди людей, что позабыл о своем долге и верности?

Прищурившись, он посмотрел на меня.

– Я знаю, что такое долг и верность, – стоял на своем Чарли. – И я провел достаточно времени среди людей, чтобы получить представление о чести. Я любил отца, но Дом Кайни – это даже не дом, во всяком случае, теперь. Может, он и был когда-то сплоченным, сильным и независимым племенем, но сейчас… – Чарли опустил взор, было заметно, что слова давались ему с трудом. – Я устал сбегать от мира, дядя. Я поклялся в верности этому дому. Это мой дом, который нужно защищать, спокойствие которого нужно оберегать. Я не могу покинуть его сейчас.

Драгомир тяжело вздохнул.

– Я предупреждал об этом твоих родителей, когда ты был еще маленьким. Я видел в тебе эти мысли еще тогда. И я благодарен судьбе, что они не дожили до нынешнего дня, когда ты отвернулся от своей семьи. Это разбило бы им сердце.

– Хватит! – наконец воскликнула Алина. – Прекратите оба! Тоже мне, миротворцы. Не можете и пяти минут поговорить без того, чтобы не вцепиться друг другу в глотку.

– Пусть поступает как хочет, – недовольно проворчал Драгомир. – Скажем нашему народу, что их заблудший Казимир предпочел своей семье вот это. Идем, Алина. Наше дело окончено.

– Нет, – Алина не двинулась с места. – Я потеряла отца и не готова уйти без брата.

– Алина, он прав, – мягко проговорил Чарли. – Вам тут небезопасно. Тебе следует вернуться с дядей.

– Нет, без тебя я никуда не пойду. – Она скрестила руки и села на скамейку.

– Алина, – властным тоном обратился к ней Драгомир, – ты поступишь так, как от тебя требуют.

– Ты мне не отец, – отрезала девушка, – и не Суверен, как бы тебе ни хотелось им стать. Я пересекла полмира не для того, чтобы посмотреть, как вы лаетесь, а потом возвращаться домой поджав хвост.

Драгомир несколько раз глубоко вдохнул и медленно выдохнул, плечи его вздымались и опускались.

– Вы оба слишком молоды, чтобы понимать, насколько глупы. Я был не старше, когда нас с вашим отцом выгоняла из Белграда толпа с факелами и вилами. Ты не первый, кто захотел дать людям еще один шанс, Казимир. Наш народ никогда не будет жить спокойно рядом с ними.

Чарли не сводил глаз с пола. Вид у него был несчастный.

– Тогда ты поддержал отца, – произнесла Алина. – Так позволь мне теперь поддержать брата.

– Аррх! – затряс головой Драгомир. – Все вы пошли в свою мать! Я даже успел забыть, насколько упрямой она бывала. Упрямой, как… как вы там говорили?

– Как собака, вцепившаяся в палку, – слегка улыбнулась Алина. – Все со мной будет в порядке, дядя. Здесь же мой Казимир. Я верну его домой. Он прислушается ко мне.

Драгомир тоже позволил себе изобразить улыбку и помахал указательным пальцем племяннице.

– Ai grija de tine, – прошептал он, а потом надменно одернул свою меховую шубу и распахнул дверь, задержавшись на пороге. – И ты тоже, – он ткнул пальцем в Чарли, – не будь таким глупым.