Онлайн книга «Устное народное творчество пациентов (сборник)»
|
Ее планам помешал Борис. Явился к ним вечером, мама ужином гостя накормила, а потом ушла в комнату и Ваню забрала. Хоть маме и было интересно наблюдать общение Инны и Бориса, старалась оставлять их наедине. – У тебя неприятности? – спросил Борис, потягивая чай. – Нет, все в порядке. А ты не торопишься? – в свою очередь и не очень вежливо спросила Инна. – Не тороплюсь. – Странно. Обычно ты спешишь. – Не сегодня. Ладно, Инка, колись. Что там с луговой собачкой? – Тявкает, как водится. – И собирается лаять тут? – Борис ткнул пальцем в пол. – Мама донесла? – Угу, – кивнул Борис. – Могу чем-либо помочь? «Если уберешься поскорее», – мысленно ответила Инна, но вслух только поблагодарила, отказалась от помощи, выразительно посмотрела на часы. Борис и не думал уходить, продолжил расспросы: – Твой бывший здесь прописан? Зачем ты это сделала? У него нет собственной площади? – В свое время о таких пошлых реалиях, как прописка, я не думала, поскольку витала в облаках. Площадь у Олега есть, однокомнатная квартира, бабушкино наследство. Олег хочет квартиру сдать, поскольку бедствует – с работы выгнали, на водку не хватает, доверчивые барышни с жилплощадью и некоторым материальным доходом в нашем городе, похоже, закончились. Боря, ты не обидишься, если я попрошу тебя уйти? – Не обижусь. Просто не уйду. Извини. Женская душа – потемки. Ты абсолютно уверена, что не хочешь слышать тявканье луговой собачки? Может, в тебе только гордость бушует? – Не строй из себя психоаналитика. Если моего бывшего мужа убить, высушить, стереть в порошок, то получится отличное рвотное средство. – В порошок я тебе не обещаю, но… Инна забыла, что у Олега есть ключ от их квартиры. Они услышали тревожный голос Анны Петровны: – Что это? Чемоданы? Куда ты вносишь? И голос Вани: – Папа, ты к нам приехал жить? Инна и Борис выскочили в прихожую. Олег от лифта носил свой скарб – коробки, чемоданы. – Нет! Нет! – испуганно воскликнула Инна. – Через мой труп! Через труп! – твердила Анна Петровна. – Отойдите, подвиньтесь, – велел Олег, вещи которого уже не помещались в начале прихожей. На пассивное сопротивление женщин он внимания не обратил. – Щ-щ-щас! – нажимая на «щ», прошипел Борис и добавил раскатисто: – Р-р-разбежались! Он шагнул вперед, схватил Олега за грудки и рванул на себя. Олег не удержался на ногах и упал коленями на близстоящую коробку. Получилось: Олег стоит на коленях перед Борисом, пытается вырваться. – Ты, собачка луговая, – мотал Борис Олега из стороны в сторону, – опять чуму сюда хотел принести? Тебя здесь ждали? Звали? – Какая собачка? – растерялся в первые секунды Олег. – Кто это? Пусти, козел! – За «козла» ответишь. Боря с силой припечатал голову Олега к зеркалу. Раздался неприятный звук, стекло едва не треснуло. «Как грубо!» – мысленно ужаснулась Инна. «Молодец, Боречка!» – подумала Анна Петровна. Олегу наконец удалось вырваться, стать на ноги. – Кого ты привела? – кричал он на Инну. – Бандита, я сейчас милицию… – Чего ж сразу милицию? – насмешливо спросил Боря. – Ты мне сам вмажь, давай, не дрейфь! – Боря развел руки в стороны, повернув голову, подставив щеку, как бы приглашая ударить. – Ну? Герой? Или ты только против баб герой? – Кто это, я спрашиваю? – верещал Олег. – Что тут делает? Как он смеет? – Не твое собачье дело, – ответил Борис. – Пошел вон, и чтоб ноги твоей здесь не было. Еще раз заявишься, кости переломаю. Борис принялся футболить вещи Олега, пинками выкидывая их из квартиры. Олег невольно отступал. И тут раздался крик Вани, о котором все забыли: – Не смей бить моего папу! Ты плохой! Инна испуганно ахнула. Борис резко повернулся к мальчику, который бросился на него с кулаками. – Тихо, Ваня, тихо! – Борис легко подавил сопротивление ребенка, обнял его и понес в комнату. Инна бросилась за ними. Анна Петровна, поднатужившись, продолжила начатое Борей – выталкивала вещи Олега на лестничную клетку. – Не вздумай появляться, – твердила она, – Борис точно тебя покалечит, он настоящий мужик, не тебе чета. – Я тут прописан, имею право жить, в суд подам, – дрожал от бессильного гнева Олег. – Не выйдет: и суд, и милиция, и прокуратура у Боречки в кармане. Он с самим губернатором вась-вась. Убирайся, Олег, по-хорошему, пока цел. А из квартиры мы тебя выписываем, уже документы подали, – приврала Анна Петровна. Инна была в шоке. Получилось хуже, чем с баррикадой. Все – из-за Бориса, грубого тупого мужлана. Избивать отца при сыне! Нанести Ванечке страшную душевную травму! Мальчик не скоро избавится от потрясения, если вообще избавится. Она кружила вокруг Бориса, который силой подавлял Ванину истерику, и не знала, что делать. Ваня выкрикивал детские проклятия: – Ты плохой, гадкий! Ненавижу! Борис ловил руки мальчика, прижимал к себе и уговаривал: – Тихо, успокойся, все хорошо. Мы сейчас поговорим, все выясним. – Борис! Отдай мне ребенка и немедленно уходи! – потребовала Инна. – Не мешай! – повернув на секунду к ней голову, приказал Борис. – Мы с Ваней поговорим по-мужски. Ванька, ты мужик? Значит, перестань вопить. Давай разбираться. «Истерика у Вани, – невольно отметила Инна, – без слез. Кричит, но не плачет». – Хватит, я сказал! – тряхнул Борис мальчика. – Что ты как девчонка? Замолкни. Так, хорошо. Теперь спрашивай. – Зачем ты моего папу не пускал и бил? – Во-первых, бил не сильно. Во-вторых, твой папа – дерьмо. – Борис! – ужаснулась Инна. – Как ты смеешь? Немедленно прекрати! – Почему дерьмо? – спросил Ваня. Ни сын, ни Борис не обращали на нее внимания. – Потому что если бы он здесь поселился, то мучил бы твою маму и бабушку. Они чахли бы, чахли и скоро умерли. Ты хочешь, чтобы мама и бабушка умерли? – Не хочу. Но папа не злой. – Это еще не доблесть. Кстати, за то, что сегодня твоего папу немного потрепал и плохо обозвал, я готов извиниться. Но не сейчас, а через несколько лет. Ты мне напомни, я попрошу прощения. Ваня, я тебе объясню на примере волчьей стаи. Когда подрастают волчата, их отец… |