Онлайн книга «Сладкая горечь»
|
– Ты что сюда, бегом бежала? – спросила она, указывая на мою рубашку, которая на спине промокла насквозь. – Вроде того. Пешком шла. – Ну надо же. Какая ты молодец. Мне хотелось, чтобы она признала тот факт, что я пересекла мост, что я живу всего в нескольких кварталах от нее. Мне хотелось, чтобы она спросила меня про мой дом, признала, что он находится недалеко от ее собственного. – Воды? Кофе? – И того и другого, пожалуйста. Без дивана? – Диваны развивают в людях лень. Уверена, будь у меня диван, я ничего бы до конца не довела. И что же люди доводят до конца в свои выходные? Симона походила на писательницу: в ее квартире витала аура берлоги писательницы или художницы (если я смогу найти, где прячутся холсты), но она никогда не упоминала про конкретные проекты. И она никогда не говорила о писательском ремесле. В ресторане она всегда была собранна, сосредоточена на работе, никогда не уходила в свои мысли. Она часто говорила об искусстве, она часто говорила о еде, она часто говорила о книгах. – Ты писательница? – Гм. Писательница. Я стараюсь ежедневно записывать что-нибудь истинное. Но если относиться к этому слишком серьезно, в конечном итоге доведешь себя до самоубийства. Это своего рода компромисс. Понимаешь о чем я? «Я люблю тебя», – хотелось сказать мне. Но я хмыкнула. Мягко ступая, она ушла в миниатюрную кухоньку. В этой части квартирки был обустроен настил со спальным местом, так что все как будто скукожилось, чтобы вместить импровизированный «второй этаж», даже холодильник был крошечным. Зато на крючках – ряд почерневших медных сковородок. – Ух ты. У тебя взаправду настоящая ванна. Я прошла мимо нее к огромной чугунной ванне, которая стояла у дальней стены кухни под окном с раструбом вытяжки. Воздух тут был сырой и душный, но по виду Симоны не скажешь, что она купалась. На натянутой вдоль стены леске сушилось дамское белье, а на краю ванны стояли бутылки чистящего средства вперемежку с флаконами шампуня и жидкого мыла. У ванны были две занавески, которые сейчас были раздвинуты, лейка душа крепилась на вмонтированную в стену подставку. Вот тут-то я вспомнила про Джейка. Я посмотрела на то, как хитро, но по-дилетантски сконструирован душ, и поняла, что он тут бывал. Мне так хотелось, чтобы отпечатки его рук проступили по всей квартире. – Ах это. Должна признать, я все еще ее люблю. Когда я впервые увидела студию, домохозяин пообещал, дескать, построит перегородку и поставит душевую кабину, выкинет эту ванну. А я настояла, мол, хочу ее оставить. Тогда я была очень романтичной. Я думала, я буду пить вино в ванне, пить кофе в ванне, давать аудиенции, сидя в ванне. Я знала, что просто должна тут жить. Эта квартира одна такая осталась во всем здании. Домовладелец извиняется всякий раз, когда меня видит. – Рассмеявшись, она подала мне стакан воды. – Может, чуток грустно, что она до сих пор доставляет мне столько радости? – Ты правда пьешь вино, сидя в ванне? – У меня было в этой ванне много бурных ночей. Шальные ночи, шальные ночи, мое богатство [26]. – А это не опасно? Что, если бы ты отключилась? – Ха! Сомневаюсь, что я пью столько, сколько ты, дорогая. – Ха-ха, – откликнулась я и ощутила эхо наших рабочих «я», наших шутливых перебранок. Я знала, что она сущая магия. Знала это с самого первого раза, когда она со мной заговорила. Я была права, губы у нее очень красные от природы, ведь сейчас она еще не одета и не накрашена. – Ты выглядишь такой взволнованной, маленькая… Хочешь в нее запрыгнуть? Я не знала точно, на что она намекает, но запрыгнула в пустую ванну под гирлянду кружевного белья. Откинувшись на спину, я осмотрелась по сторонам, пытаясь понять, нравится ли мне отсюда вид. Симона наливала воду в чайник, сосредоточилась на ритуале приготовления кофе. – У тебя поразительная квартира. Из нее просто невозможно уйти, – сказала я. Было такое ощущение, словно ничего в этой квартире не было случайным, словно все родилось прямо тут. Светло-серые стены казались театральным занавесом, мегаполис – далеким, точно находился в Европе и совсем не походил на тот, где я влачила свое повседневное существование. Мои мысли замедлили бег. Внезапно на меня навалилась бесконечная усталость, все тумблеры во мне разом перешли в положение «выключено». Мои веки дрогнули, потом опустились. Я считала, что сомкнула глаза всего на несколько секунд, но на стойке в стеклянной колбе «Кекекс» стоял фильтр-кофе. Сидя на широком подоконнике, Симона вполголоса разговаривала по телефону. Я выпрямилась, в голове у меня ухало, ощущение было такое, точно я вот-вот упаду в обморок. Вот она сложила телефон. Я увидела, что для меня налита кружка: она стояла рядом с маленьким молочником и плошкой с тростниковым сахаром, в который была воткнута ложка. Кружка была кричаще бирюзовой, с надписью «Майами». – Извини, что отключилась. Жутковато, наверное, выглядело со стороны. – Ничего. Это очень уютная ванна. Разве ты не рада, что я ее сохранила? Ее взгляд и пальцы побежали по рядам книг. Она все еще была в мужской майке, но успела надеть джинсы, на носу теперь красовались очки. Кофе был горячим, но свет в комнате переменился. Нежные чары развеялись. Я понятия не имела, как долго была в отключке, но свет подсказывал, что слишком долго. Симона начала снимать с полок и складывать на стол книги. – Майами? – спросила я, с надеждой поднимая кружку. – Сколько ты сможешь унести? – Поеду назад на поезде, поэтому сколько скажешь. – В голове у меня была пустота. – Мне ехать всего одну остановку. – Гм-м… – Хочешь, сходим на ланч? – чересчур громко спросила я. – То есть хочешь пойти со мной на ланч? То есть можно пригласить тебя на ланч? В благодарность за книги. За то, что пригласила к себе. – Звучит восхитительно, но, боюсь, у меня на сегодня планы. В другой раз. Мне хотелось заплакать. – Ну, а я пойду на ланч. Посоветуешь хорошее местечко? Куда бы я могла пойти одна. На ланч. – М-м-м… Она казалась рассеянной, словно ее занимает что-то другое. «Ланч, Симона! – хотелось закричать мне. – Еда! Отнесись ко мне серьезно». – Есть «Лайф-кафе» в парке. Тебе там понравится. Можно сидеть на террасе. Там мило… да, там мило… Боже, как время бежит… Она кивнула на стопку – шесть книг, две – потолще любого учебника, какие у меня были в колледже. Сходив на кухню, она принесла две пластиковые продуктовые сумки, побарабанила пальцами по губам, сосредоточенно пробегая глазами по комнате. – И вот это. – Быстро пройдя к полке, она сняла тонкий томик. |