Онлайн книга «Стальное поколение»
|
— Чо это? Хаксли — обернул деньги в газету Правда, сверху еще обвязал шпагатом. Все это сорвали и… перед бандитами возникла серьезная проблема… Дело в том, что каждый должен знать свое место и свои права… в криминальном мире правило «каждому — свое» воспринимается свято. Наказание за отступление от правил, за то, что посягнул на чужой кусок — смерть, часто нелегкая. Мелочь — может ограбить работягу со свежеполученной зарплатой, можно обнести квартиру, можно подломить автомат для продажи газировки или телефонный аппарат. Но это все, что им позволено. Простой человек — не будет носить две пачки сотенных, да еще доллары, за которые — статья. Если носит, значит это — барыга. То есть подпольный предприниматель, спекулянт — в СССР нормальные, предпринимательские отношения карались уголовным наказанием. А у каждого барыги — уже есть крыша, и крышей этой могут быть профессиональные преступники, так называемое «законные воры», законники, элита криминального мира. И если барыга пожалуется такому вот «законному вору» на то, что его ограбили — вору не составит труда узнать, кто это сделал. Тогда последует наказание, возможно — очень жестокое. Доллары, и две пачки сотенных — не их добыча, ее вырвут вместе с руками и они это понимали… — Гля… — протянул один. — Ты кто такой, дядя? — спросил второй — под кем ходишь? Хаксли уловил изменение интонации… — Я британский журналист… Один из бандитов протянул руку. — Дай. Второй передал ему бумажник. Тот перебрал его, нашел аккредитационную карточку, отсутствие которой в СССР могло привести к выдворению. Попытался прочитать ее… — Ро… берт… — Ты чо, мужик, шпион? — простецки спросил второй. Теперь уже пришла пора нервничать Хаксли — он хорошо знал, что такое «шпион», потому что именно им и был. — О, нет… нет, я журналист, понимаете. Я журналист… Первый — решительно достал деньги, которые до этого изъял из бумажника, положил их обратно. Положил обратно и деньги. Его можно было понять — шпионаж в СССР карался очень жестоко, страх оказаться шпионом — преследовал жителей СССР постоянно. Даже уголовные преступники — не хотели иметь никакого, даже самого малейшего отношения к шпионажу. — Подымайся, дядя… Бандит помог Хаксли подняться, вручил ему бумажник и пакет. — Вот что, дядя… — сказал он — мы тебя не видели, ты нас не видел. Понял? Голова просто раскалывалась. Тошнило. — Я ищу… Гагика Бабаяна… Вы не знаете, где он? — Мы тоже его ищем, дядя. Он большим людям деньги должен. Много денег. Хаксли попытался понять, что ко всем чертям происходит — но голова отказывалась соображать. Он просто достал две стодолларовые купюры, протянул бандитам. — Кому он должен? Второй протянул руку — но первый ударил его по руке. — Кому должен, тому и должен, это наше дело. Мы тебя не видели, ты нас не видел, дошло? Твои деньги нам не нужны. Давай, дёргай отсюда… * * * Когда британский журналист — они видели это — исчез в подворотне — двое курчавых переглянулись. — Контакт? Подобрать сотрудников, которые могли бы походить на бандитов было не так то просто — а еще сложнее тех, которые могли бы походить на армянских бандитов. В КГБ тех, кто в молодости мотался в подростковых группировках — и за порог бы не пустили. Пришлось поднимать учеты и обращаться за помощью в милицию. — Он самый… Дверь в кабинет, где до этого Хаксли брал интервью у Бабаяна, открылась, в помещение с ксерокопирующей техникой и беспорядком на столах шагнул третий. Ненамного постарше этих двоих, черная кожаная куртка — «бомбер», какие на черном рынке можно за пятьсот целковых купить и то если знаешь у кого. — Британец? — Так точно — один из курчавых протянул электроксерографию документа — журналистского удостоверения Хаксли. Третий — посмотрел, поморщился. — Журналист. Обязательно было по голове? — Так вы же приказали сами товарищ майор… — Приказал… — досадливо сказал майор — но не иностранного же гражданина. Башкой тоже думать надо… — Так мы откуда знали, иностранный он или нет, пока до удостоверения не добрались. Майор государственной безопасности махнул рукой — мол, что с вами, с долболомами делать… — Контакт? — Похоже, что так… Майор аккуратно свернул ксерографию, положил в карман. — Вам только волю дай. Остолопы. Продолжайте дежурство. — Есть. Выйдя на улицу, майор привычно проверился. Прошел в переулок, вышел на улицу. Подземным переходом добрался до гастронома, под ненавидящие взгляды очереди нырнул в подсобку… Прошел коридором, зашел в кабинетик, где «учитывали» товары двое товароведов, одна из которых была вполне даже ничего. Ее представил ему коллега из территориального отдела КГБ. — Девочки… — Ой, какой мужчина пожаловал. Торговые работницы принялись сразу клеить — их можно было понять, в торговле с мужчинами была напряженка… — Девочки… пять минут… — Пожалуйста, пожалуйста… Дамы вышли. Майор притворил дверь, набрал номер телефона… если иностранные спецслужбы ведут радиоконтроль помещений КРУНКа, то тут уж — точно безопасно. — Пароль — колодец — сказал майор, когда со щелчком прошло соединение — полковника Икрамова, из центрального аппарата. Срочно… — Одну минуту… Еще полчаса назад — майор думал, что у них небольшая проблема. Сейчас — ему так уже не казалось… — Икрамов — резкий, уверенный голос — кто говорит? — Тереньтев, московский главк. Линия безопасна. — Я понял, говорите. — Во второй адрес наведались. Британский журналист, Роберт Хаксли. Похоже попытка контакта… — Понял, что еще? — Провели экспресс — допрос. Судя по характеру ответов британской разведке местонахождение Бабаяна неизвестно. Они так же ведут поиск. — Что?! — Так точно. — Вашу мать… Оставайтесь на месте, приеду. Отбой. — Так точно. Майор положил трубку. Вытер пот со лба, вышел в коридор. — Наша служба и опасна и трудна… — пропела товароведша бальзаковского возраста. — И не говорите, девочки… — Товарищ майор… — более молодая пошла в атаку — у нас тут апельсинчики завезли свежие. Можно набрать… килограммчика три — четыре. Оплатите в кассу, как положено. |