Онлайн книга «Стальное поколение»
|
— … его, после суда сюда привезли. Этапа ждать. Я тогда уже в оперчасти работал… вижу, парнишка дельный, хоть и злой. Говорю ему — работай честно, я записку в личное дело вложу. С учетом отсиженного — через год по УДО откинешься. А он глазами так — зырк-зырк. Говорит — милостей от меня не дождешься начальник. Я ему — дурак, каких милостей. Выйдешь, семью заведешь. А он — отправляй обратно в хату. Устал я… Вот и дождался… Левинсон вздохнул. — Дружинника того — потом шпана на ножи подняла, ни с того ни с сего. Карпет уже считай в черной масти был, в Белый Лебедь [69] его перевели, как злостного. Потом и короновали. Попов и сам кое-что знал о Карпете. Так получилось, что он фактически поднялся в высшую масть по результатам одно ходки — за то самое злополучное хулиганство. В зоне он сразу показал себя отрицательно настроенным. Бунт, потом еще один бунт, с захватом заложников, убийством контролера. Большую часть отсиженного разом срока он заработал уже по новой статье, очень тяжелой — дезорганизация работы ИТУ. Там санкция — вплоть до высшей меры. Перевели его в Белый Лебедь, там не только одни козырные сидели, были и шестерки, отпетые, правда. Многие там ломались — но только не Карпет. Из зоны он вышел козырным фраером, это последняя ступень перед вором. А через два года и покрестили [70] — благо собрать нужные рекомендации для сидевшего в Белом Лебеде раз плюнуть… Так и получилось, что после этой отсидки, которую он умудрился из трех лет превратить в семнадцать — Карпет в зону больше не вернулся… — Злой, значит. — Ох, злой. Но вот что — такого как Алексанян он бы не сделал. Нет! И снова — косой взгляд в сторону. Что — мотаешь на ус, молодой? — … воры, они такие же люди. Их хоть общество и отвергло, но такие же люди… На столе загорелась лампочка… — Ну, вот. Привели, вашего Алексаняна. Пойдемте, проведу, что ли… * * * У допросной — двое. Тюремные робы, резиновые дубинки. Понятно дело, особо опасный… Еще один — в самой допросной, постоянно контролирует задержанного. — Ну, что, Алексанян? — весело спросил Левинсон, крепко, по хозяйски заходя в камеру — говорить будешь, или как? Из Москвы вон приехали — тебя слушать… Попов не спеша, разложил на столе документы. Достал из пакета дело. Не уголовное — а ДОР, дело оперативной разработки. Из которого ноги и росли… — Наручники… — Особо опасный… — замялся конвоир. — Сними… — приказал Левинсон… Щелкнула сталь… — Выйдите все… Левинсон показал конвоиру. Сам пошел из кабинета. — Вы тоже, Дохоян. Молодой — хотел что-то сказать. Но не сказал — вышел, аккуратно притворив дверь… Алексанян. Агапет Варташесович. Тридцать восемь лет. Лидер террористической группы, обвиняется по семи статьям, по двум — санкция вплоть до смертной казни. Его то она и ждет, это ежу ясно. Кровоподтеки на лице, запекшаяся кровь у носа… — Вас били, Алексанян? — спросил Попов, преувеличенно внимательно просматривая ДОР. Ответа нет. — Если били, можете написать жалобу прокурору Армянской ССР. Могу передать, каждый день его вижу… — А ты что, прокурор, что ли? — огрызнулся Алексанян? — Да куда мне… Молодой. Озлобленный. Жизнью недовольный. Шестерка. Но не козырь. Нет, не козырь. Так… если только козырек. — Что вам инкриминируют, знаете? Нет ответа. — О санкциях по этим статьям знаете? За террористический акт — вплоть до высшей меры. Ответа нет. Попов с хрустом листанул дело. — Работали в армянском цирке? Ответа нет. — Дело Затикяна [71] помните? Ответа нет. — Как считаете — Затикян был виновен? Ответа нет. — Свои показания подтверждаете? Ответа нет. — В составе цирковой группы Росгосцирка сколько раз были во Франции? Вопрос подозреваемого заинтересовал. — Так в деле же есть. — В деле много чего есть. Сколько? — Четырежды. — В Ливане были? — Нет. — В Афганистане? — Нет. Попов перелистнул еще несколько страниц. — В разговоре с рабочим сцены Сарафяном вы заявили «Армения будет жить гораздо лучше, когда станет независимой». Вы подтверждаете свои слова? Алексанян нагло зевнул. — Нет. — А почему же — нет? Можно будет во Францию ездить, деньги зарабатывать. Не так? Нет ответа. — Комитет КРУНК. Членский билет — Попов повернул дело, показал — ваш? — Ну, раз написано, что мой — значит мой. Сказав это — Алексанян снова зевнул. — В КРУНКе так же думают, что Армении будет лучше без СССР. — Не слышал. Попов хлопнул папкой о стол. — Не хотите? Как хотите. Тут, кстати, запрос пришел. Из прокуратуры Азербайджана. В прошлом году — неизвестными лицами была похищена и изнасилована неизвестная девочка, это произошло в районе Агдама. Вы там отдыхали? — Когда? — встрепенулся Алексанян? — Когда ее изнасиловали. Боюсь, вас придется этапировать в Агдам, чтобы провести необходимые проверочные действия. Конвой! Проняло. Однозначно — проняло. Знает, гниденыш, что с ним сделают в азербайджанском изоляторе. Хорошо знает! Там КРУНКовских как раз очень любят… — Да никого я не насиловал! Прав не имеешь, начальник! Вошел конвой. — Забирайте… — Прав не имеешь, а… Стоявший за спиной заключенного охранник хлестко ударил его дубинкой по шее. — Встал! — Стоп… — недовольно произнес Попов — это что такое? Вам кто разрешил так обращаться с человеком, вина которого не доказана а? |