Книга Не ссорьтесь, девочки!, страница 108 – Ануш Варданян

— Почему я не режиссер кино? — спросила сама себя Нонна. — Сняла бы фильм, прославилась.

— Да ты тщеславная! — догадалась Юля.

— Да, дорогая, да. И у меня есть недостатки, хотя я и приближаюсь к идеалу.

Подруги сидят за столиком в своем любимом кафе. Нонна записывает что-то в тетрадь — рукопись их будущего бестселлера. Юля вяжет из ярких разноцветных ниток.

— У меня идея, — внезапно сообщает Нонна.

Юля, не поднимая глаз от вязания, говорит:

— Может, хватит? Мне и так после твоей идеи месяц в парике ходить…

— У тебя хорошая голова, я имею в виду ее форму, а не содержание. Так что ты смело можешь обриться и сделать на скальпе качественное тату бесплатно и со вкусом в своем же собственном салоне.

— Ты чего такая игривая? — поинтересовалась Юля.

— Меня попутал бес шуток! Я вчера карты бросала, гущу лила и в воду глядела. Карты сказали: Соне нужен мощный романтический период реабилитации.

— Н-да? А гуща и вода что на это ответили?

Нонна замахала руками. Когда дело касалось потусторонних сил, она теряла чувство юмора. Как, впрочем, и при упоминании Феди, сына Миши, театра и еще некоторых вещей, которые Нонна считала святыми.

— Ты что, хочешь ее опять к Жорику отправить? Тогда после периода романтической реабилитации последует период больничной реанимации.

— При чем здесь Жорик? Ты слышишь, какие я слова произношу? Я говорю, слушай меня внимательно, «мощный», потом говорю «романтический» и еще слово «новый»!

Юля заглядывает в чашку с собственным кофе.

— И что ты тут можешь видеть?..

— Ну, не на таком же кофе гадают. Соньке нужен настоящий роман. Романтический. Я просто чувствую, что ей нужен такой роман.

— И что ты предлагаешь?

Нонна наклоняется к подруге и заговорщицки нашептывает, как будто здесь их могут подслушать:

— Посмотри в интернете сайты служб знакомств. Выбери самого красивого и богатого. Лучше иностранца.

— У меня уже был иностранец. Ничего хорошего. Теперь у меня Эдик.

— При чем тут ты, балдень? Включай-ка внутреннее зрение. Рисую картину. Соня вся из себя незаплаканная, красавица от пяток до ушей, на высоких каблуках, с гордо поднятой головой идет по Невскому Она идет навстречу жизни, улыбается. На нее оглядываются все, она — ни на кого. И вдруг…

— … неожиданно сталкивается с засранцем Жориком. Он падает перед ней на колени и требует, чтобы она немедленно вступила с ним в предосудительные отношения. Прямо здесь, на Невском.

— Да, требует! Да, в предосудительные! Но только не Жорик, а тот красавец, богач и иностранец, которого ты сегодня вытащишь из интернета.

— А зачем нам интернет? — удивилась Юля. — У нас же есть ценный кадр — Нинок из Дома дружбы всех народов.

— Нет-нет. Тут мы сами.

Сами так сами. В Юлиной каморке уже появился компьютер, и она часами рылась в интернете. Иногда, конечно, приходилось отвлекаться на работу.

Сейчас, нахлобучив на голову ярко-синий парик, она была похожа на Мальвину, работающую над усовершенствованием дизайна Буратино. Перед Юлькой, животом вниз, лежал обнаженный мужчина. Начиная с подколенной чашечки, через бедра, на одной ягодице у него расположился крылатый дракон, пускающий огонь под вторую ягодицу.

Юлька промакнула лоб салфеткой:

— Все. Готово. Можете взглянуть. Вон там зеркало. Невеста будет вами гордиться.

Мужчина разглядывает татуировку. Вертится перед зеркалом, ничуть не стесняясь:

— А она не смоется? Не сотрется? Ну, я имею в виду, в первую брачную ночь?

Он смачно плюет жвачкой, которая падает рядом с Юлиной туфлей.

— Татуировки выжигаются, молодой человек, — сдерживая раздражение, предупредила Юля. — Если что, обращайтесь. Могу выпилить, здесь же, в нашем же салоне.

— Юмористка!

— Штаны надень, жених! Невесту за платьем присылай.

Когда обладатель дракона, налюбовавшись всласть своим задом, наконец ушел, Юля села за компьютер. Красочно оформленная страница сайта знакомств призывала: «Для голодных и одиноких. Хочешь стать новобрачным — стань им! Даже если тебе за шестьдесят. У нас сурово и дорого. Фирма работает без промахов. У нас только богатые женихи и только красивые невесты. Половинки всех стран, соединяйтесь!»

— Тойво Турганен, — Юля рассматривала фотографии претендентов на право осчастливить Соню. — Рыжий какой-то, нет, не то… Хм-м, Поль-Фредерик Бриссар… Тупой… Нет-нет, сто шестьдесят восемь — это безумие!.. Абдулла Абу Бар… Господи, какой бред!

И это продолжалось несколько часов кряду. Юля успела сменить синий парик на ярко-желтый, употребить бессчетное количество жвачки и съесть пару яблок.

— Я подобрала двадцать кандидатур, — говорила она в трубку Нонне.

— Начинай, я готова.

Нонна устроилась на своей оснащенной для ворожбы кухне. Перед ней потрепанная колода карт, зажженная свеча, зеркало и перевернутая на блюдце чашка, из-под которой стекает кофейная гуща. На голове у Нонны большой синий цыганский платок, повязанный назад, в ушах длинные серьги, на руке — старинный бабушкин браслет. Нонна верила в магическую природу этих вещей, и никакая сила на земле не могла бы ее переубедить.

— Блондин, метр пятьдесят, — говорит Юля. — Лейка Перукконен… Финн.

А Нонна тем временем вытаскивает из колоды три карты. Если первые две не были ни тройкой, ни семеркой, то третья оказалась пиковой дамой.

— Нет, не надо, не подходит, — ответила Нонна. — Дальше.

— Слушай, Ноник, тут столько финнов! У них что, женщин нет?

— Мешаешь! — кричит Нонна в динамик громкой связи. — Я сказала, следующий.

— Маммо Фибрионо. Посол. Ну и имя! Брюнет. Длинный нос и без нижней челюсти. Ну, как Сонька любит.

Нонна отрывает взгляд от нового расклада карт и хватает чашку с остатками кофейной гущи.

— Не надо, этот скоро помрет, буквально днями. Дальше. Дальше…

Нонна снова берет колоду, тасует ее и прикладывает ко лбу. Нужно сосредоточиться. Призвать на помощь дух бабушки, подкрепиться родовыми силами. И они непременно прибудут. Чего не сделаешь ради любимой подруги!

А за спиной Юльки появился Эдик. Поцеловал в шею коротко и нежно. Она обняла его, но трубку у уха продолжала держать крепко и шепотом сказала:

— Соне ищем жениха.

Эдик также шепотом ответил:

— Понял, ухожу.

Прошло еще часа полтора. У Юльки затекли руки. Она примотала телефонную трубку полотенцем к голове и теперь хоть могла заняться делом: достать из дальнего угла тумбочки неприкосновенный запас — бутылку коньяка.