Книга Аргументы в обойме, страница 39 – Александр Тамоников

— Ринат, я что, один за всех думать должен? Решай сам, как заставить их уехать из деревни. Да постарайся не попасть под ментов. Хотя документы у вас в порядке. В общем, шевели мозгами, Ринат.

— Ладно, придумаю, что-нибудь. Но если они запросят за свои халупы большие бабки, то придется давать.

— Черт с ними, не обеднеем. Но лучше обойтись без этого.

Басалай вздохнул и произнес:

— Мы одну ошибку допустили.

Огурцов внимательно посмотрел на него и спросил:

— И какую же, где?

— Когда убирали участкового, надо было палить и деревню. Там никого не было. Все пошли в лес искать ребенка. Нам сейчас было бы проще. Домов нет, а наше предложение в силе.

— А где людей на все это брать, не подумал?

— На поджог мог выйти один Моренко.

Огурцов вновь повысил голос:

— Ну ты еще поучи меня, что кому делать и кого куда посылать.

Наступила тишина.

Огурцов понял, что в сложившейся ситуации горячиться не стоит, и произнес:

— Ладно, без обид. Думай, Ринат, как работать по Кузьмичу и фельдшерице. А я постараюсь через УВД надавить на Гарина. Что это за дела? На каком основании он служебную машину и персональную охрану какой-то девке из села предоставляет? Начальнику Управления это явно не понравится. Да еще отвлечение мобильного патруля на пустое, можно сказать место, и опять-таки туда, где проживает эта девица. Гарину придется оправдываться и снимать охрану, возможно, и патруль. Хотя насчет последнего, не факт. Но его, согласен, можно обойти при необходимости. Все. — Огурцов взглянул на помощника. — Юра, ты останься, Ринат, занимайся делами!

— Поехал к себе домой думать.

— Мне плевать, где ты будешь думать, здесь или дома, но решение должно быть.

Басалай вышел.

Огурцов спросил у Моренко:

— Позавтракаешь со мной?

— Не откажусь.

— Пойдем в столовую, завтрак уже должен быть готов.

На подъезде к Балаеву в 10.20 Уланову позвонил Гарин. Он должен был сделать это раньше.

— Привет! Ты извини, Рома, не мог говорить, совещание проводил. А через час в администрацию ехать. Там тоже совещание. Честное слово, задолбали уже этими разговорами. Была бы от них хоть какая-то польза, то ладно, но ведь все без толку.

— Очевидное наверху лежит, Боря.

— Согласен, только это очевидное очень хорошо прикрыто, раз к нему нет никаких претензий. Это я об Огурцове и компании. Да, видно этот «уважаемый» Алексей Михайлович постарался. Мне звонили из УВД и спрашивали, на каком основании я выделил служебную машину с водителем Вере Голевой, еще интересовались, чем обосновано мобильное патрулирование района деревни. В Управлении считают, что я в личных целях использую машину и водителя. Пришлось отозвать его и патруль. Так что Вера и деревня теперь без защиты, как и прежде. Кстати, сегодня с утра уехали москвичи. Завтра собираются переезжать к родственникам Агеевы. Ерофеевы, Долгинины, Серовы уже в бараках. Они не вылезают из прокуратуры, но вряд ли чего добьются. Старика Кандина сын увез в Переславль. Так что завтра к вечеру в Коринке останется один Кузьмич. Вере начальство разрешило жить при медпункте. Но это ничего не меняет. Вот такие дела.

— Я тебя понял. Это будем обсуждать позже. Сейчас скажи, где мы можем встать на двух машинах и начать работу.

— Записывай адрес, хотя, что он тебе даст? Короче, как въедешь в Балаев, за постом на перекрестке направо и по улице Лесной, за поворотом налево на Вешнюю, дальше прямо по главной. Поворот налево на Кубанскую и до Шолохова. Угловой дом и есть то самое место, где вы можете спокойно встать.

— Хорошо. Доедем до адреса, к кому там обратиться?

— Это дом отца моего водителя. Его зовут Овсянкин Михаил Григорьевич. Он знает о вас, примет, разместит. И я смогу приезжать. Дом стоит на самой окраине.

— Понятно. Значит у реки, недалеко от старой пристани. Где-то рядом усадьба покойного Абрамова.

— Она тебе нужна?

— Мне нужна другая усадьба. Господина Огурцова.

— От участка Овсянкиных найти ее проще простого. Проедешь по улице Шолохова. На углу с Лесной будет как раз усадьба бывшего, а теперь, как говорят знающие люди, и будущего главы района, — объяснил Гарин.

Уланов усмехнулся и заявил:

— Ну уж нет. Господин Огурцов вряд ли вновь окажется в кресле главного начальника района.

— Не говори гоп, Рома.

— Я и не говорю. Так, давай номера телефонов Кузьмича и Веры.

— Они-то тебе зачем?

— Боря, если я запрашиваю, то значит, надо.

— Вбивай!

— Диктуй.

Уланов записал номера телефонов Егора Кузьмича Марина и Веры Николаевны Голевой.

Потом Гарин спросил:

— Пока все?

— Нет, Боря. Позвони Кузьмичу и Вере, скажи, что к ним завтра могут подъехать друзья. Объясни все, но не раскрывай нашу принадлежность к спецслужбе. Мол, просто добрые люди, готовые помочь и имеющие такую возможность.

— Ну, раз просишь, то позвоню.

— Как я узнаю результаты?

— Я сообщу. Да, у вас какие номерные знаки?

Уланов назвал их.

— Понял. Выбрали самые простые, правильно. Надеюсь, не разобрали гараж до фундамента?

— Нет, отработали чисто. Ты и сам не определишь, что кто-то был у тебя в гостях.

— Нет, Рома, определю, ну да ладно. Жди звонка.

— Мы въезжаем в город.

— Удачи.

Машины, соблюдая приличную дистанцию, подошли к въездному посту ДПС и миновали его без всяких проблем. Инспекторы как раз досматривали дагестанскую фуру с лесом. Это был хороший навар для стражей дорожного порядка. Не сотки срубать с местных жителей за не пристегнутые ремни безопасности.

Вскоре сотовый Уланова издал сигнал вызова.

— Да. Что у тебя, Боря?

— Позвонил. Все нормально. Таким гостям Вера и Кузьмич только рады. Спрашивали, когда точно вы подъедете, но что я мог сказать им? Ждите, будут. Да, еще я в село молодого полицейского из ППС послал, временно исполнять обязанности участкового.

— Спасибо. Ты схему дома Огурцова достать можешь?

— Я знаю, что там и где, приходилось бывать.

— Тогда нарисуй и сбрось мне.

— Договорились. Когда встречаемся? Я после 21.00 свободен.

— Думаю, часов в одиннадцать мы сделаем то, что наметили на сегодня. Подъезжай или подходи к этому времени.

— Добро. Я еще позвоню.

— Всегда рад тебя слышать.