Онлайн книга «Любить не модно»
|
Или же я попросту проклята?.. Может талисман от сглаза прикупить, или бабку-колдунью поискать?.. Что ещё мне делать остаётся?! Как всё это называется?! Судьба? Карма?! Нет, – точно проклятие! Пять часов вечера. Небольшой актовый зал в совдеповском стиле встречает меня приглушённым жёлтым светом, несколькими рядами кресел в пошарпанных велюровых обивках вишнёвого цвета, старым потёртым паркетом под ногами, и несколькими десятками разукрашенных а-ля «Вырви глаз» женских физиономий, что, стоило тяжёлой скрипучей двери сообщить о моём визите, тут же обратились ко мне. Все до единой! Глаза сощурили и так внимательно смотрят, настороженно, будто я – самка из другой стаи, их единственного здорового самца отбивать пришла. А вот собственно и самец. Умереть и больше не вставать. Никогда. Выскочка, замерев на маленькой полукруглой сцене, смотрит на меня, высоко вскинув брови, явно пребывая в не меньшем замешательстве, чем я. Практически сдутые цветные шарики, и плакат с поздравлением ко дню учителя служат его высокой фигуре, облачённой в видавшего виды джинсы и свободную серую футболку, катастрофично нелепым фоном. Вижу, как медленно выдыхает, так и не сводя глаз с застывшей в проходе меня, и… чёрт… ненавижу… пробегается мало заинтересованным взглядом по моей фигуре, и будто в первые в жизни меня видя, расслабленно интересуется: – Новенькая? «Нет. Твоя смерть», – крутится в голове. Не могу язык от нёба отлепить, не могу даже глаз своих стеклянных от лица Выскочки оторвать. С места сдвинуться не могу, даже вдох полной грудью сделать не выходит… Я проклята. Я точно проклята! Господи, за что? – Ой, Америкоска наша припёрлась, – с какого-то ряда раздаётся знакомый женский голос с хрипотцой, и я заставляю себя оторвать взгляд от лица Мити, и найти это мерзкое подобие девушки в одном из кресел. Ну-ну… Жанна. «Ну, привет. Оуч, ты накрасилась? У тебя есть косметика? Да ещё и подобие юбки есть?.. Ну всё, улёт!» – Чё пялишься, принцесска? – рявкает в ответ на мой излишне долгий и пристальный взгляд Жанна. – Вали давай, дверью ошиблась. – Проходи, – звучит со сцены спокойный, но твёрдый голос Мити. – Занимай любое из свободных кресел. Мычу себе под нос что-то несвязное и опускаюсь в ближайшее к выходу из этого Ада кресло. – Можно и ближе сесть, – комментирует «Сатана». – Мы не кусаемся. «Ну-ну», – поджимаю губы, и нахожу куда более занимательным занятием разглядывание инструментов в углу зала. Старенькая электрогитара, барабанная установка, акустика, сплошь разрисованная цветными маркерами, бас-гитара, что с виду ровесница моего умершего деда, фоно… и… Скрипка, судя по чехлу? – … да, именно так Дмитрий Александрович. Америкоска всегда такая. Та ещё стерва. Считает нас кем-то вроде крыс под её ногами. «Кем-то вроде тараканов, – отвечаю Жанне мысленно. – Их можно топтать. А крыс я боюсь». Чувствую, как его величество Сатана Дмитрий Александрович со своего трона прожигает меня взглядом, но предпочитаю игнорировать его и теперь разглядываю свои ногти. Боже… как же давно я на маникюре не была… – … ага, да. Ей Раиса Павловна ультиматум поставила… – доносят черти, друг друга перебивая. – Не успела в новую школу прийти, а уже вопрос об отчислении стоит… – Ага. Точно. Выдра. Слушаю этот змеиный гадюшник одним ухом и вообще ничего не испытываю, даже злиться не хочется. Пусть хоть подавятся своими языками грязными, я выше того, чтобы вступать в спор с какими-то там склочными дурами. – Тупая, избалованная америкоска! – Ни мозгов, ни вкуса! А вот это обидно. – Пришла и воздух испортила! Дышать теперь невозможно! Сколько ты на себя духов вылила?! – Эй, вали давай отсюда! Слышь? – Ты нам заниматься мешаешь! Чего?.. Я вообще молчу. – Но она ведь ничего не сделала!!! – выкрикивает рыжеволосая Женя, и я невольно поднимаю на неё глаза. – Чего накинулись на неё? Она… она просто… просто пришла… – Заткнись, Карасева! – рявкает Жанна. – Варежку закрой, или хочешь к принцесске пересесть?! – поддакивает ей кто-то. И Женя сдувается. Замолкает. Садится на место и с красным, как помидор, лицом пялится себе под ноги. Спасибо, Женя. Ты пыталась. – Закончили?! – мужской голос, что вдруг проносится по залу и мгновенно закрывает рты всем истеричным сукам, кажется не знакомым, чужим и… властным, сильным, авторитетным. Это что… Выскочка так говорить умеет? Пфффф… – Простите, Дмитрий Александрович… – Простите… – Дмитрий Александрович, – почти беззвучно бурчу себе под нос с насмешкой, и будто тот смог услышать тут же впивается мне в лицо острым взглядом. «Что-то не так»? – в ответ говорит ему мой взгляд. И вот буквально на секунду, на мимолётную и едва уловимую, замечаю, как напрягаются его челюсти, а зубы наверняка скрипят от недовольства, но… Надо отдать должное Мистеру-учителю, – лишнего себе не позволяет, и вот уже снова спокоен и рассудителен. – Любой, кто ещё выскажется не по теме музыки, сразу окажется за дверью. Ясно? – обводит строгим взглядом своих учеников, и на мне намеренно взгляд задерживает. – Ясно?! – повторяет требовательно. Это он мне?.. Да что не так с этой школой? Я за последние десять минут и слова не сказала! Вытаскиваю из сумочки iPod, наушники в уши, делаю звук погромче, откидываюсь затылком на спинку кресла и прикрываю глаза. Всё, что мне нужно сделать – это отсидеть здесь полтора часа. Участвовать в разговоре и не подумаю даже. Помню ещё, как мысленно подпевала «Green Day», а затем сама того не желая уснула. А когда проснулась… – Выспалась? – Физиономия Выскочки оказалась так близко, что я от неожиданности аж на месте подпрыгнула и издала такой странный звук, что при большом желании повторить не смогу. Тряхнула головой, выпрямила спину и с невозмутимым видом прочистила горло, отодвигаясь подальше от наглеца в соседнем кресле. – Всё уже? – сквозь щёлочки заспанных глаз оглядела помещение. Пусто. За окнами непроглядная тьма. В актовом зале, кроме нас двоих, ни души. – Минут двадцать, как всё уже. – А чего не разбудил? – Так я и разбудил, – губы трогает лёгкая улыбка, а я почему-то дольше необходимого задерживаю на них взгляд и тут же себя мысленно одёргиваю. – Мне жаль, – говорит вдруг, и теперь я смотрю на него, как на идиота. |