Онлайн книга «Механический хэппи-лэнд»
|
– За Марс. – За атомную бомбу! – За взрыв. Они снова выпили. Трое мужчин сидели под марсианскими звездами, на дне марсианского моря. Трое из небольшого серебристого ракетного корабля. Трое дрожащих и озлобленных, с губами, обожженными виски. Их бросало то в жар, то в холод. Они вскрикивали. Ракета застыла на месте. В каменных желобах чернели воды марсианского канала. Они откупорили новую бутылку. – За старую добрую прекрасную дурацкую взорванную и навеки почившую Землю! – воскликнул Джонс. – Выходи за меня, Уильямс, – предложил Комфорт. – Выходи за меня. И стань моим возлюбленным. И мы с тобой всех радостей вкусим… [6] – Заткнись! – Выходи за меня, и мы возродим цивилизацию. – Сядь и сиди! Комфорт сел и заплакал. Комфорт прикоснулся к своей руке и ощутил слезы на пальцах, быстрые и горючие. Всего шесть часов назад Джонс, Уильямс и он снаряжали ракету для возвращения на Землю. Они оставались последними на Марсе. Они недоумевали: неужели атомная война действительно такая страшная, как утверждало космическое радио. Они еще пошучивали на эту тему. По их прикидкам, через месяц они будут в Нью-Йорке. И тут – жуткая синяя вспышка в небе. Горящая Земля – над горизонтом поднялось новое маленькое солнце. Они тотчас налегли на выпивку. Они оцепенели от времени и ночи, от пламени и ужаса, от виски и кошмара. Джонс выпил залпом, глядя в никуда. – За Алису и мою сестру, за моего брата Герба, за бабушку и маму, папу и… – Он запнулся. – За милуокский зоопарк и, – тихо усмехнулся Комфорт, – за снег, сметенный с улиц Меллин-тауна в Иллинойсе. За весну в Центральном парке. За спагетти-бар в Венеции, штат Калифорния, апрель тысяча девятьсот шестьдесят восьмого. – За президента Ф. Рузвельта-младшего, за премьера Каволевского, за премьер-министра Баррингтона-Смита. За все атомы мира. За атомы под названием Ванамук-крик и за атомы под названием речная форель, которую я жарил на сковородке в Северных лесах. За атомы, которые пронизывали высокие деревья по ночам, когда я лежал, бодрствовал и прислушивался. За все и всяческие атомы, – сказал Уильямс. Джонс страшно выругался: – Черт побери! Я должен что-то предпринять! – Он вперился в небо так, что из глаз покатились слезы. – И я! – Уильямс разбил свою бутылку. – Мы должны что-то сделать. Должен быть способ отомстить, действовать! – Ты ничего не можешь поделать, – прошептал Комфорт, смежив веки. – Мы должны, говорю я тебе, должны! Спустя минуту возник марсианин. Он мягко ступал по дну моря, в одиночестве. Он задержался в ореоле света, излучаемого желтыми электрическими факелами. На нем была бронзовая маска, сквозь которую, подобно голубым алмазам, посверкивали его глаза. – Постойте-ка! – Уильямс с трудом поднялся. – Наверное, я свихнулся. Кажется, я кого-то вижу! Остальные тоже что-то увидели. Марсианин их поприветствовал. Без слов. Только в мыслях. Они витали в воздухе, как дыхание. Комфорт протянул руку. – Он настоящий. Я его осязаю! Бронзовая маска кивнула. Мысль посетила их головы. – Меня зовут Йио. – Так марсиане все-таки существуют! – Мужчины онемели. Маска повернулась: – В высокогорных городах выжила тысяча из нас. Мы видели прибытие ваших кораблей десять лун тому назад. Мы видели, как они вернулись в небеса. Мы ждали, когда вы все улетите. Сегодня ночью мы увидели пожар в небе. Поэтому я здесь. Я пришел предложить вам троим убежище. – Пошел ты со своим убежищем! – гаркнул Уильямс. – Убирайся, мы и сами как-нибудь перебьемся! – Но… – Нам и так хорошо, – сказал Джонс. – Долго же вы дожидались, – сказал Уильямс. – Почему вы не спустились к нам несколько месяцев назад, подлые трусы? Испугались? Онемели от ужаса небось. Так, Комфорт? Так, Джонс? – Именно! – Чего вы боялись? – Спотыкаясь, Уильямс описал круг вокруг марсианина, ощупывая синие шелка, в которые было облачено худое тело пришельца, быстро смерив его взглядом с головы до ног. – Нас? Клянусь Сатурном, не напрасно боялись! Мы – Земля! Земляне! Лучшие люди вселенной! И ее чертовых окрестностей, если еще где-то остались люди, в чем я лично сомневаюсь! А ты что из себя представляешь? – Он фыркнул. – Ты мужчина или женщина? Ну-ка, гляну, что там у тебя под маской. Терпеть не могу, когда прячутся под маски! Марсианин отшатнулся: – Я пришел помочь выжившим. – Как ты выучил наш язык? Телепатия? Подглядывал все эти месяцы, подслушивал наши мысли? Конечно! – Уильямс сплюнул. – Мы тебе не выжившие, мистер. Мы хорошо приспособленные джентльмены с университетским образованием. Нам от тебя ничего не надо! – Но неужели я ничего не могу сделать? – Убирайся, – сказал Комфорт. – У меня жутко плохое настроение. – А у меня еще хуже. – Джонс шмякнул кулаком по влажной ладони другой руки. – Я взбешен, и меня тошнит. И еще много чего, что не выразить словами. Не нарывайтесь, мистер. Комфорт думал: «Мы должны остановиться. Мы несемся куда-то, к чему-то недоброму. Я должен это прекратить. Мы обезумели. Этого марсианина здесь не может быть. Он возник из нашего страха, из нашей злобы и раздражения. Мы должны положить этому конец и…» Марсианин пошевелил руками: – Мы, марсиане, тоже немало выстрадали в свое время. Мы познали мудрость. Мы отказались от атомной энергии во избежание самоуничтожения. Мы выживаем сегодня благодаря библиотекам, городам, мозаикам, фонтанам… – Возгордились? Да? – сказал Уильямс, хлопнув по пистолетной кобуре. – Зазнались? Нечего сыпать нам соль на раны, мистер! Не надо говорить, что вы есть, а наших друзей – нет. Вас целая тысяча, а все наши погибли. Хватит с нас такой болтовни, ты… – Нужен философский подход, – тихо ответил марсианин. – Цивилизации, планеты переживают взлеты и падения. Кому-то везет больше, кому-то меньше. Вооружения – неприемлемы. На Марсе мы не применяем оружие вот уже десять тысяч лет. – Убирайся, – велел Уильямс. Они были взвинчены и разгорячены. Их рты дергались, глаза моргали. Марсианин пожал плечами: – Мы приглашаем вас жить в нашем городе. Восхитительное место – роза, жемчужина и все оттенки ночи, сокрытые в горах, впервые освещенные этим вечером, ибо опасность миновала. Вы должны увидеть наш маленький город-алмаз: зеленые лужайки; фонтаны взмывают ввысь и насыщают воздух водяным туманом; детский смех над синими мозаичными дорожками; жители наслаждаются редкими винами на верандах своих вилл; золотистые женщины, симпатичные мужчины в бронзовых масках; музыка играет – все это вы должны увидеть. |