Онлайн книга «Надежда смертника»
|
У меня все жутко зудит, но что-то в голосе старика заставляет слушать. – Правительство хочет, чтоб мы отсюда ушли, Эдди Босс. Все племена. Миды, порты, исты, сабы, нейтралы. Нас собираются выпихнуть отсюда. Эдди внимательно разглядывает лицо мистра Чанга. Потом осторожно спрашивает: – Ты что, рехнулся? Старик не разозлился, а покачал головой: – Говорю правду. Он встал, налил всем еще чаю. Снова сел. – То же самое, что пытался проделать генсек Анжур, еще тогда. Эдди наклонился вперед: – Старик, на этот раз на улицах нет никаких войск. Чанг глотает чаю, скорчил рожу: чересчур горячо. – Ладно, ладно, будет вам урок истории. Он глядит на меня: – Слушай, паренек, может, что-нибудь и поймешь. Много лет назад генсек Анжур – ты знаешь, что он был из Земельной? – Партия не имеет никакого значения, – заявляет Эдди. – Все правительство из верхних. – Да нет, имеет. Генсек Анжур хотел выпихнуть племена к реке и построить новые башни. Послал кучу копов. – Да знаю я все это. Они выпихивали мэйсов. Вот тогда я… – Ты отправился к старому Чангу, хотел, чтоб он сотворил чудо, и сейчас тоже. – Прошлый раз ты помог! – Нижним слишком тяжело воевать с правительством. Мэйсам это должно быть известно. В те дни понадобилось не так уж много копов, чтоб выпихнуть мэйсов со склада. Эдди злится: – У них были лазеры, станнеры… – Знаю. Но во времена Анжура вас хотели выпихнуть. Я не мог их остановить, зато знал, кто может. Эдди опустил голову: – Тяжело мне это далось. – Что далось? – Я даже подскочил, не ожидая, услышав собственный голос. Эдди ответил: – Мы с Чангом отправились к Рыболову. – Нету никакого Рыболова! Просто сказка для… Эдди хватает меня за ворот, вроде как говорит: заткнись, парень! Я сразу замолкаю. Он сердито повторяет: – Отправились к Рыболову. Мистр Чанг и я. В монастырь, где он жил. Я поднимаю глаза. Чанг кивнул. – Я не хотел. Чанг заставил. – Глаза у Эдди помягчели, будто припомнил старую боль. – Чанг говорит: – Ему нужно было увидеть тебя. Иначе б не помог. – Но мне не нужно – после Анни. Я ничего не понимаю. – Сначала она была его женой, потом я ее взял. Второй раз предал. Не поехал бы в Ланкастер, если б племя не погибало. Чанг одобрительно кивает, мол, молодец, Эдди-босс. – Ланкастер. Монастырь. Огромный, старинный. Монахи – в длинных одеждах. Мы с Чангом ждем – уйти с другими на молитву. Наконец приходит. Мы на коленях перед скамьей с другими туристами. Ждем, чтоб увидел нас. Но он не глядит на людей, которые приехали увидать его; некоторые подымают больных детишек, будто если он дотронется, так выздоровеют. Не знаю, догадывается Эдди или нет, что у него мокрые глаза. – Рыболов встает на колени, молится. В какой-то миг я увидел его глаза – такая в них боль. Монахи поют не по-нашему. Чанг схватил меня за руку, вроде как говорит: держись, Эдди, ты сильный. Я сажусь на жесткую скамейку и жду, что начнется ад, когда он поглядит мне в лицо и вспомнит, что я сделал. Чанг потихоньку встает, шаркает до Эдди, треплет по здоровенному плечу. Я боялся двинуться, чтоб Эдди не придавил меня. – Служба кончилась, пришлым пора уходить. Все мы ждем, когда монахи пойдут на выход друг за другом. Эдди, пора, говорит Чанг. Я не могу ни одного звука издать. Ведь тогда Рыболов увидит меня. Эдди вытер рукой глаза. – Он почти у выхода. Я встаю и кричу: «Капитан! Гляньте на меня!» Ко мне кидается монах, я его отодвинул в сторону. «Капитан!» Он продолжает идти. «Ради Господа Бога нашего, капитан, гляньте на Эдди!» Наконец он поворачивается и глядит. В меня. Насквозь. Здоровяк замолчал. Я встаю очень медленно. Сердце колотится по-бешеному. Осторожно дотрагиваюсь до его щеки, обтираю рукавом. Эддибосс хватает мою руку и не отпускает. – Охрана толкает, говорит: уходите немедленно. Рыболов подходит. Я стою столбом и надеюсь: он напомнит мне про Анни, ударит, еще что сотворит. «Здравствуй, | Эдди, – говорит он, – как поживаешь?» Я гляжу на Чанга. Тот кивает. Капитан, говорю, помогите мне. Эдди молчит, сжимает мои руки так, что я чуть губу себе не прокусил. – Сказывай до конца, – тихо говорит Чанг. – Не держи в себе. – Хватило наглости просить о помощи после моего предательства. Не представляю, как сумел. Все в порядке, Эдди, говорит, будто это ничего не значит. Все в прошлом. Подходит старый монах, спрашивает, что случилось. Капитан ему: «Аббат, позвольте нам поговорить. Он был моим…» Эдди вскакивает, шагает к двери. Я смотрю. Огромным кулаком он колотит себя по ноге, будто наказывает. Через время шепчет: «…товарищем». Аббат разрешил нам побеседовать. Я рассказал капитану, что солдаты-оониты делают с моими мэйсами. Не знаю, говорю, кто может помочь, как не вы. Он говорит: я никто. Больше ничем не могу помочь. Мое место здесь. А я ему: нет! Вы капитан сейчас и всегда! Вы Рыболов! Он качает головой, опечаленный. Эдди, говорит, я всегда делаю только хуже. Это мое проклятие. Нет, говорю ему. Мои люди умрут, капитан. Оониты послушают только вас. Скажите им, чтоб остановились. Эдди смотрит на светящуюся перму. – Я знаю, что должен делать. Будто по кругу хожу. Капитан, мои люди мрут. Прошу вас. И становлюсь на колени, как он когда-то передо мной. Прошу вас, за моих мэйсов. Господи Иисусе, говорит, не делай этого. Пожалуйста. Но я говорю: прошу вас. Пожалуйста, сэр. Прошу вас. Тишина в комнате. Я делаю выдох и только тогда понимаю, что не дышал. – И? – И он приходит. Не тогда. Но вскоре. Он обвиняет Анжура и его союзников и говорит, что, если нужно, сам займется политикой. И сделал это. Я глянул на Чанга: это правда? Он кивнул. Бонн, как в утешение, говорит: – Он остановил их в самый раз. Нас не выпихнули. Потом были хорошие годы, племя держалось на своей территории. До недавней поры. Эдди вздыхает, проводит рукой по лицу: – Вот так мы справились со старым генсеком Анжуром. Давным-давно. Он поднимает глаза: – Но теперь все начинается заново. Я видел с дюжину больных мэйсов. Они не встают после того, как попили воду из реки. Лекарств нет. Времени у нас в обрез. |