Онлайн книга «Надежда победителя»
|
– Просто потрясает воображение, сэр, сами попробуйте. Пульт управления как на обычном боевом корабле, а вот экран! Компьютер показывает на нем рыб как… ну прямо как настоящих! Четкость потрясная! Когда попадаешь в гадину лазером, внутренности так и брызжут! Я порадовался новому тренажеру, хотя снова увидеть чудовищных рыб, пусть даже ненастоящих, желания не испытывал. – Обязательно испробую этот тренажер, правда, в стрельбе я не очень силен… – Тут мне пришлось прервать рыбную тему, и слава Богу. К нашему столу спешила дежурная. – Докладывает гардемарин Сандра Экрит, сэр. Вам звонит адмирал Дагани. – Хорошо. – Я поднялся, махнул рукой подчиненным, чтоб не вставали, подошел к телефону у двери столовой. – Сифорт слушает. – Одну минуту, адмирал Дагани пока занят, – сообщил его адъютант. Минута шла за минутой, а голоса Дагани в трубке не появлялось. Я переминался с ноги на ногу, чувствуя себя под любопытными взглядами кадетов не в своей тарелке. Нехорошо получается: начальник Академии ждет у телефона, как мальчик на побегушках. Наконец, мои мучения закончились. – Сифорт? – послышался голос Дагани. – Да, сэр. – Хорошо, что я сразу нашел вас. Позвоните сенатору Боланду, ладно? А то он так беспокоится о своем сыне. – Вы только для этого звоните? – изумился я. – Не разыгрываете меня? Адмирал умолк. Пауза затянулась, казалось, до бесконечности. Что за чепуха? – Я не шучу, капитан Сифорт, – вынырнул он наконец из задумчивости. – Дело в том, что сенатор Боланд не смог с вами связаться, хотя звонил несколько раз, вот я и обещал ему помочь. Расспросите сержанта, выясните все и позвоните Боланду. Обязательно! Я проконтролирую. – Есть, сэр. – Что еще мог я ответить на приказ? Это единственно возможная реакция. – Почему бы вам не позволить его сыну хоть изредка звонить домой? – продолжал наглеть Дагани. Совсем рехнулся он, что ли? Не дождется! – Я подумаю над вашим предложением. – Не взбрыкивайте, Сифорт! – вспылил адмирал. – Комитет Боланда выбивает нам деньги! – Знаю, – по возможности ледяным голосом процедил я. – Кстати, чуть не забыл… Насчет тех программ, что вы привезли в бортовом компьютере «Виктории». Наши программисты от них в экстазе, мол, огромный прорыв в науке об искусственном интеллекте, и собираются перепрограммировать бортовые компьютеры всех кораблей. Моя физиономия расплылась в улыбке. Значит, Вильям, компьютер орбитальной станции Надежды, трудился не зря. Это он придумал новые программы и перед гибелью записал их в память бортового компьютера «Виктории», которого назват Биллом. – Сифорт, постарайтесь облегчить сыну Боланда пребывание в Академии. Боланд отблагодарит нас. Как говорится, рука руку моет. – Слушаюсь, сэр. Обратно к столу я брел в задумчивости. Аппетит пропал. Дернул же меня черт согласиться с Дагани! Нельзя создавать тепличные условия сынку сенатора, не правильно это! Ко всем кадетам отношение должно быть одинаковым. После ужина я сразу пошел к себе в кабинет, плюхнулся в кресло. За окном темнело. Настроение было паршивым. Если я начну расспрашивать сержанта Ибареса о Роберте Боланде, он воспримет это как намек на то, что сынку сенатора надо делать послабления. Это не прибавит ко мне уважения. Хуже другое – остальные кадеты сразу заметят особое отношение к Роберту и начнут его презирать. Своим неуместным вмешательством сенатор только поссорит сына с товарищами. Но выхода нет. Приказ есть приказ. К тому же я обещал адмиралу. Тренькнул телефон. – Я уже кое-что проверил и нашел немало интересного, – сообщил Толливер. – Позвольте… – Не сейчас! – гавкнул я и бросил трубку. Звонят тут всякие, нигде от них нет покоя! Я вскочил, начал расхаживать по кабинету. Едва раздражение спало, снова заверещал телефон. Чтоб вы все провалились! На этот раз звонил из моей собственной приемной дежурный гардемарин Гутри Смит. – Сегодня больше не пропускай ко мне звонков! – рявкнул я. – Есть, сэр. Но это ваша жена. – Тогда другое дело. – Я нажат кнопку, переключив линию на свой телефон. – Анни? – Привет, Никки. Я только что говорила с доктором О'Нейлом, он сказал… В общем, я решила позвонить тебе. – Правильно сделала, я так соскучился по тебе. – Как у тебя дела? Дрючишь кадетов? – хихикнула она. Наконец-то у нее хорошее настроение! – Пытаюсь. – Мне ужасно хотелось забросать ее вопросами, но я решил сдерживаться, чтоб случайно не испортить ей настроение. – Никки, знаешь, в последние дни мне как-то не по себе, иногда мне хочется, чтобы ты приехал, забрал меня куда-нибудь в такое место, где мы ляжем в кровать. – Прилечу в любое время, могу прямо сейчас! – Нет, не надо приезжать, совсем не надо. Понимаешь, мне этого хочется только иногда, а всегда хочется совсем выздороветь, вот тогда приезжай. – Может быть, без меня ты никогда не выздоровеешь? – с надеждой спросил я. – Да, точно. Не знаю, ей-богу, не знаю. Понимаешь, мне просто хотелось услышать твой голос. – Анни, я люблю тебя. – И я тебя люблю, Никки, но хочу побыть без тебя. Можешь ты это понять? Как же так? Странно как-то. Поколебавшись, я сказал правду: – Нет, лапочка, этого я понять не могу. – Ох, Никки, – простонала она. Я почувствовал угрызения совести. – Лапочка, я все понимаю… – Я еще подумаю об этом, может, звякну тебе через несколько дней, может, даже завтра. – Хорошо, любовь моя. – Ну, пока. Она положила трубку, и я почувствовал страшное одиночество. Через несколько минут я нашел в себе силы встать. Надо было выполнять обещанное – поговорить с сержантом Ибаресом о сыне Боланда. До отбоя оставалось еще пятнадцать минут. В ожидании, пока кадетов загонят в койки, я начал прогуливаться у казарм. Из холла имени Райта выбежал кадет, встал лицом к стене. Я узнал его: Джеренс Бранстэд. – За что тебя наказали? – полюбопытствовал я. – Я, сэр, просто… – Давай, докладывай капитану, – прикрикнул на него вышедший из казармы сержант Радс. – Добрый вечер, сэр. – Я постигаю науку не дерзить старшим, сэр, – четко доложил Джеренс. – И сколько ты будешь постигать эту науку, кадет? – строго спросил Радс. – Сколько скажете, сержант. – Полночи, для начала, думаю, хватит. – Так точно, сэр! Мне не следовало вмешиваться в воспитательный процесс, но уже было поздно. Пришлось изобразить строгого начальника Академии. |