Онлайн книга «Надежда победителя»
|
– Хорошо, мистер Свопе, замечаний нет, – заключил он. – Спасибо, сэр. Керси направился к выходу, но задержался и объявил: – Список кадетов, удостоенных звания гардемарина, будет вывешен сегодня вечером в коридоре за час до отбоя. Он вышел, а мы молчали еще целых полминуты. Гробовая тишина взорвалась восторженными воплями. Робби ткнул меня кулаком в плечо, слегка пихнул Арлину. – Сегодня! – орал он. – Кто-то из нас! – Несбыточные надежды, – съязвил Толливер. Остаток дня прошел в мучительном ожидании. На занятиях по навигации я предавался мечтам, за что схлопотал замечание от Ривса. Пришлось выбросить из головы сладкие грезы и заставить себя сосредоточиться. Пока список не вывешен, возможно всякое. Так же мучительно прошел ужин. Не помню даже, съел ли я что-нибудь. То ли пил молоко, то ли жевал салфетку… Рассеянность и не до того доведет! Сержант Свопе делал вид, что не замечает нашего странного поведения. Доновер опрокинул на себя чашку кофе, а Робби Ровер, вылезая из-за стола, уронил стул. – Как думаешь, вывесили уже список? – томно поинтересовалась Арлина по пути из столовой. – Керси сказал, что список вывесят перед отбоем. Осталось часа полтора. – Слышала, не глухая! – вдруг вспылила она. – Болван ты, Сифорт! – подзуживал Толливер. – Она же флиртует с тобой! – Заткнись! – Я схватил его за грудки. Кровать Арлины стояла рядом с моей, мы были с ней как брат и сестра, поэтому мысль об интимной близости с ней не укладывалась у меня в голове. Как я могу трахать ее?! Мы же просто товарищи! – Дурак ты, Толливер! – поддержал меня Робби. – Ладно, парни, полегче, я ж пошутил. Отпусти, пока не увидел сержант. Капралы всегда зверствовали в казармах, это считалось обычным делом, но Толливер резко отличался в худшую сторону, и его все ненавидели. После ужина, как всегда, мы начали делать домашнее задание. Сержант в это время нас не беспокоил, кадеты устраивались на койках в разнообразных позах. Я предпочитал лежать на боку, держа перед собой компьютер, как книгу. Некоторые сидели, скрестив ноги, а кто-то лежал на полу. Так, например, делал Робби, задрав ноги на койку. В казарме стояла тишина, но я подозревал, что кадеты поглощены не столько уроками, сколько мечтами и ожиданием. Мне тоже не лезли в голову формулы. Через полчаса я выключил компьютер. Конечно, меня в списке не будет, ведь на экзаменах я показал не лучший результат. Значит, придется еще несколько месяцев кадетствовать. Некоторые мои товарищи станут гардемаринами и уйдут, их место в казарме займут незнакомые мне кадеты. Возможно, меня переведут в другую казарму к другому сержанту. Наконец раздался звонок. Начался «свободный час». Некоторые ринулись в коридор, некоторые держались солиднее, шли туда не спеша, а я лежал, подавленный невеселой перспективой. Куда торопиться? Все равно меня нет в чертовом списке. – Вставай, Никки. – Не хочу, – буркнул я. Арлина села ко мне на кровать. – Пошли вместе, Никки, я боюсь одна. – Боишься? – фыркнул я. – Ладно, пошли. Мы вышли в коридор. Вокруг списка толпились кадеты. Кто-то ревел, многие ликовали. Работая локтями, я медленно пробивался к цели. – Прекратить толкучку! Всем встать в очередь! – раздался голос гардемарина Торна. Кадеты притихли, выстроились в очередь. Толливер оказался на несколько человек впереди нас с Арлиной. Обнаружив свою фамилию, он лихо снял фуражку и швырнул ее в дальнюю стену. – Есть! Я уже не кадет! Понял, Сифорт?! – Радость сделала его улыбку почти человечной. – Поздравляю, – равнодушно сказала Арлина. Толливер бросился за фуражкой, снова запустил ее по коридору. Она пролетела в сантиметре от носа Торна, но тот лишь усмехнулся: – Погоди, Толливер, тебе еще придется выдержать Последнюю Ночь. – Выдержу, сэр! – крикнул он, словно традиционные муки Последней Ночи его совсем не волновали. Робби Ровер снова и снова пробегал взглядом весь список. Увы! Его фамилии не было. У бедняги дрожали губы. Несколько секунд он мужественно сдерживался, но всему есть предел. Горечь вырвалась наружу. Робби утер рукавом слезы. – Ничего, Робби, будем кадетами вместе, – утешал его я. – Может, еще не все потеряно? Может, еще станем гардемаринами? – хныкал он. – Держись, – похлопала его по плечу Арлина. – Керси просто старый осел, все знают это. Боже Праведный! Я ткнул ее под ребра. Не дай Бог, кто услышит… – Спасибо. – Робби помчался в казарму, чуть не сбил с ног гардемарина Дженкса, пришедшего поглазеть на трагикомедию. Настала очередь Арлины. Она повела по списку пальцем, замерла на фамилии Сандерс. Не помня себя от радости, я обнял ее, закружил в диком танце. – Ох, Никки, а я так боялась, – постанывала она. – Хватит беситься! – прикрикнули на меня из очереди. – Посмотри, Никки, может быть, ты тоже там есть, – упрашивала Арлина. – Нет меня там, что толку смотреть? – Все-таки я бросил ленивый взгляд на список. Что это?! Неужели? Моя фамилия? – Боже мой! Так не бывает! – Я протер глаза, снова глянул. Точно, ошибки нет. «Сифорт, Николас Э.» Чудеса в решете! – Кажется, я стал гардемарином, – тупо пролепетал я. Онемев от такой «нелепости», я пошел по коридору, ничего не видя перед собой. Гард Дженкс подставил мне подножку, и я растянулся бы, не поймай меня вовремя другой гард. Это был Джефф Торн. Добравшись до койки, я плюхнулся на спину, поднял над собой руку, уставился на серую материю рукава. Кадетский цвет. Скоро будет синий гардемаринский. Я гард? Странно все это… – Арлина! Когда церемония? – Завтра в полдень. – Не верится. – Ночью поверится. Последняя Ночь! К издевательствам кадетам не привыкать, над ними издеваются все кому не лень, но в Последнюю Ночь пытки особенно жестоки. Такова традиция. Ну да черт с ней! Главное – завтра я стану гардемарином. Из нашей казармы в списках оказалось девять кадетов. Наша радость скоро сменилась подавленностью. Скоро придется расстаться с товарищами, друзьями… Что мы получим взамен? Старый друг лучше новых двух. Лучше б меня не было в том списке. Они пришли после отбоя. Шайка гардемаринов во главе с Дженксом хищно рыскала по казарме, шарила по нашим лицам яркими пятнами фонарей, выискивая тех, кому завтра предстояло получить офицерское звание. Вначале они выдернули из постели Рестона и Лорка, вывели их в коридор. Мы, затаив дыхание, вслушивались в тишину. Временами как будто слышались стоны и плач. Прошел час, я задремал. |