Онлайн книга «Брачный вопрос ребром»
|
– Жениться ему надо, – сказал по этому поводу мой здравый смысл. Я не стала дискутировать на эту тему. Потом долго пили чай, потому что Эмма очень удачно обнаружил в подполе трехлитровую банку с медом. Потом Караваев пригласил меня прогуляться к реке, чтобы сменить обстановку и отвлечься от тяжких дум. Я согласилась, и мы очень нескучно провели пару часов, выбираясь из болота, в которое влезли, приняв его за зеленую лужайку. От дум действительно отвлеклись, что правда, то правда. Потом отмывались сами и отмывали Брэда Питта, который извозюкался буквально по уши, пытаясь то ли вытащить нас из трясины, то ли утопить в ней – я не поняла. Потом сидели, завернувшись в одеяла, у костерка, разведенного в дальнем углу сада – чтобы не увидел пожарный инспектор, если вдруг рискнет нагрянуть к нам с повторным визитом. Потом на такси с шиком приехал Петрик, привез шампанское, дорогой коньяк и огромный мельхиоровый поднос, тесно уставленный малюсенькими канапе, которые составили наш ужин. Очень удобно, оказывается, поедать микроскопические канапешки, лежа на одеяле в травяных зарослях, под треск догорающих поленьев и болтовню друзей. До меня вдруг дошло, что я уже считаю Эмму и Караваева такими же добрыми друзьями, как Петрик, и это сначала меня встревожило, а потом показалось прекрасным. Нельзя же всю жизнь прожить в колючей раковине, как какой-то глубоководный моллюск? Если меня до сих пор постоянно бросали и предавали, это не обязательно должно продолжаться всю мою жизнь. Пикник на траве получился чудесный. Караваев травил смешные байки про туристов и нелегальные перевозки того-сего через границу. Эмма простодушно верил всему и ухахатывался, катаясь на одеяле с боку на бок. Петрик лирично грыз травинку, предварительно тщательно вымытую и продезинфицированную коньяком, и крутил в пальцах старинный хрустальный фужер с искрящимся шампанским. А я лежала, гладя завалившегося мне под бок Брэда Питта, и ответно подмигивала звездам. А потом Караваев вдруг все испортил, сказав: – Все-таки странно, что не было попытки проникнуть сюда, в именьице. – Это тебе навеяли рассказы о контрабандистах и нарушителях границ? – с досадой спросила я. – Так к нам сюда так просто не проникнешь, в последнее время в именьице все время кто-то есть… – А кто уже пытался проникнуть, тех либо по голове били, либо за ноги кусали, – подсказал Эмма. – Хотя я вполне допускаю, что кто-нибудь нехороший наблюдает за именьицем и ждет не дождется, пока у нас тут станет тихо, темно и безлюдно, – договорила я. – То есть примерно так, как сейчас? Я села на одеяле и посмотрела на сказавшего это Петрика: – Что ты имеешь в виду? – Что для наблюдателя, засевшего в ближайшей рощице – а больше здесь просто негде устраивать наблюдательный пункт, – твое именьице, бусинка, уже часа два как выглядит безлюдным, – объяснил Петрик. – Окна не светятся, дверь не хлопает, люди по двору не ходят, голосов не слышно… – А костер? – напомнил Эмма. – А его за кустами не видно, к тому же он уже догорел. – Мне следовало об этом подумать, – пробормотал Караваев, проворно перебираясь за стол. Он открыл ноутбук, пробежался пальцами по клавиатуре, и после короткой паузы комп издал негромкий короткий гудок: – Бип. И секунд через десять снова: – Бип. И еще через пять: – Бип. И через три: – Бип. – Все по местам! – даже не выключив ноут, Караваев быстро опустил крышку, и тревожные бипы прекратились. – Как вчера планировали: я за дерево, мальчики под стол, Люся в сарай! – Зачем? – спросила я, не успевая сообразить, что происходит. – За авоськой, конечно! – ответил мне Эмма, причем уже из-под стола. – Они идут сюда, Люся! – объяснил Караваев. – Они или он – тот, кто украл у тебя мою сумку. – Да откуда ты знаешь? – В сумке «жучок», в компе программа слежения! – Что?! Ты за мной следил?! Я не взвилась как ракета лишь потому, что Петрик изящным балетным па сделал мне подсечку, а здравый смысл голосом диктора Левитана пророкотал: – Отложим междоусобицу на потом. Враг все ближе, страна в опасности! Где твоя боевая авоська, родина-Люся?! Я метнулась в сарай и сдернула с гвоздика свое оружие пролетариата, но пустая – без баллона внутри – сетка была даже более бесполезна, чем винтовка без патронов. Винтовку можно было бы использовать как дубинку. Я затолкала в авоську первое, что попалось под руку, – небольшое полено, и встала на пороге под прикрытием приоткрытой двери, устремив напряженный взор в просторную щель у косяка. Некоторое время мне казалось, что ничего не происходит. Засадный полк в полном составе лежал тихо-тихо, даже Брэд Питт, не получивший обычной команды «фас», никак себя не проявлял. Звонком к первому действию стал хруст штакетника. – Да что же это все лезут напролом, как будто в заборе калитки нет! – посетовал мой здравый смысл. – У нас никаких лопат не хватит, чтобы латать проломы! – Точно, лопаты очень не хватает! – охотно согласился со сказанным мой авантюризм. – Люсь, брось авоську, возьми лопату, она как оружие ближнего боя куда эффективнее! – Поздно, – прошептала я, закручивая тряпичные ручки авоськи вокруг запястья. – Они уже идут! Нагло вторгшиеся на мою территорию враги явно не удосужились заранее как следует познакомиться с местностью и теперь не знали, где тут у меня проторенные тропы, невидимые в темноте. Они топали по прямой к домику по хрустким листьям ландышей и тюльпанов, так что я достаточно точно могла определять местоположение противника по звуку. Когда треск попираемой ногами зелени сменился треском гравия, стало ясно, что вторженцы вышли на площадку у крыльца. – Если сейчас ты совершишь мощный бросок полена низом, оно прилетит им в ноги, – подсказал авантюризм. – Но если ты промахнешься, их ноги останутся целы, и они унесут их отсюда быстрее, чем принесли, а мы так и не узнаем причины визита, – предостерег здравый смысл. Я решила еще подождать. Тем временем вторженцы замерли, явно обескураженные тем, что дверь домика оказалась открытой. – Это прокол: нормальные люди не уходят из дома, оставив дверь нараспашку, – вздохнул мой здравый смысл. – Сейчас они поймут, что хозяева где-то рядом. – Или что эти хозяева ненормальные, – беспечно добавил мой авантюризм. – А кто знает Люсю, тот уверенно выберет второй вариант, так что спокойствие, только спокойствие! Я возмущенно зашипела. |