Книга Алекс Верус. Жертва, страница 45 – Бенедикт Джэка

– Ты способен и не на такое, – добавил я. – Мне доводилось видеть, как маги силы поднимают вдесятеро больший вес.

– Не тебе указывать мне, что делать.

– Чудесно! Пожалуйста, ты не мог бы помочь мне передвинуть книжный шкаф, за которым скрывается то, что тебе нужно?

Глаза Оникса опять превратились в щелки, после чего он нехотя махнул рукой. Со скрипучим скрежетом старый деревянный стеллаж поднялся в воздух и развернулся. Вверх взметнулось облачко пыли, на ковер посыпалась труха, зато шкаф, удерживаемый силовыми узами, даже не шелохнулся.

Он лишь сместился влево – и моему взору открылась выцветшая дверь.

– Она заперта, – сказал я. – Дай мне секунду, и я…

Оникс щелкнул пальцами, и дверь провалилась внутрь под треск ломающегося дерева, оставив замок торчащим в косяке. За ней начиналась лестница, спускающаяся в темноту, откуда донеслись гулкие отголоски грохота кувыркающихся по ступеням обломков, завершившиеся сдвоенным глухим ударом.

– Впрочем, ты прекрасно справился с задачей.

Оникс первый шагнул на лестницу и начал спускаться вниз.

Выждав полминуты, я оглянулся на Анну.

– Наверное, тебе безопаснее остаться здесь.

Анна выдавила из себя улыбку:

– Я лучше пойду с тобой.

У подножия лестницы царил кромешный мрак. Воздух оказался затхлым и спертым – вентиляция отсутствовала. Я зажег фонарик, и яркий белый луч выхватил скамьи, шкафы и гору загадочного оборудования. Повсюду были нагромождены коробки и кубки, а в глубине находилась дверь, ведущая дальше.

Оникс как сквозь землю провалился.

– Где мы? – прошептала Анна.

– Похоже на заброшенную лабораторию, – тихо ответил я.

Было в подземелье нечто такое, отчего мне не хотелось повышать голос. Подойдя к ближайшему столу, я изучил его содержимое и направил луч фонарика вниз.

– Ты думаешь, тут кто-то есть? – спросила Анна.

Я провел пятном света по полу. Каменные плиты были покрыты толстым слоем пыли, потревоженным лишь обломками только что сломанной дверной створки.

Отчетливо различимые следы Оникса вели в соседнее помещение.

– Мы первые, кто за много лет ступил в подвал Фаунтин-Рич.

– Значит, ученики исчезли в другом месте… – пробормотала Анна, рассуждая вслух.

Она подошла к какому-то приспособлению у стены, напоминающему огромную продолговатую шкатулку из чугуна с торчащими выступами причудливой формы.

– Что это такое?

– Исследовательское оборудование, – ответил я.

На столе не было ничего, кроме давным-давно заржавевших инструментов, и я перешел к шкафам.

– Для магических экспериментов.

Анна нервно захихикала.

– Я никогда не видела ничего подобного!

– Увидела бы лет шестьдесят назад.

Сосредоточившись на непосредственном будущем, в котором я обыскиваю шкафы, я увидел целое скопление различных вариантов, где я что-то обнаружу в правом углу.

Я незамедлительно сфокусировался на картонной коробке на нижней полке.

– В первой половине двадцатого столетия обычно использовали для лабораторного оборудования кованое железо.

Анна шагнула было ко мне, но вдруг пугливо дернулась.

– Оникс возвращается.

Я открыл коробку и едва не чихнул. Внутри лежала кипа пыльных бумаг и тетрадей. Вытащив их, я передал все Анне.

– Держи. Забери их и поднимайся наверх.

– Но…

– Я тебя догоню. Поторопись!

Анна повиновалась. Вернув крышку на место, я отступил назад и быстро окинул взглядом подвал, проверяя, ничего ли не упустил. Спустя мгновение я ощутил на себе буравящий взгляд Оникса.

Я оглянулся. Так и есть: Оникс застыл в дверном проеме. Его черная одежда сослужила ему хорошую службу – он практически сливался с темнотой, однако луч моего фонарика выхватил из мрака его бледное неподвижное лицо и отразился в его глазах, выжидающе смотрящих на меня.

– Как успехи? – спросил я.

Оникс ничего не ответил, но в его позе было нечто такое, от чего меня прошиб холодный пот. Внезапно я остро почувствовал, что мы тут совершенно одни. Никто не знает, что мы спустились в подземелье.

Маги находятся на турнире. Конечно, есть еще Анна, именно поэтому я отослал ее наверх, но…

– Почему ты его бросил? – произнес Оникс.

– Бросил?.. Ты о чем?

– О Веретене Судьбы, – сказал Оникс, и уголки его губ поползли вверх.

Я решил потянуть время и промолчал.

Оникс говорил почти дружелюбным тоном, но смахивал на дикого зверя, а мое чутье меня никогда не обманывало: в воздухе витала опасность.

– Ты до сих пор жалеешь о Веретене? – спросил я.

Оникс хмыкнул.

– Сам должен понимать, – продолжал я. – Ты обладаешь только тем, что можешь взять.

– А в настоящий момент, – вымолвил Оникс, – я могу взять у тебя все, что пожелаю.

– Оникс, ответь на мой вопрос, – проговорил я, спокойно выдержав взгляд черного мага. – Если бы у тебя был столь же могущественный артефакт, как Веретено Судьбы, ты бы отказался от него? Или позаботился бы о том, чтобы пользоваться им в будущем?

– Ты считаешь меня полным кретином?

Я пожал плечами. Я действительно отказался от Веретена.

Но мне прекрасно известно, как рассуждают черные маги. Кто-нибудь вроде Оникса не сможет расстаться с такой находкой по доброй воле. И не поверит, что кто-то на это способен.

Оникс начал что-то говорить, но осекся на полуслове. Я ощутил, как лихорадочно мечется меняющееся будущее.

– Итак? – спросил я. – Каков твой ответ?

Оникс переступил с ноги на ногу, и будущее застыло.

– До встречи, – процедил он.

Я начал подниматься по лестнице. Всю дорогу наверх у меня неприятно зудела спина.

– Ладно, – произнес я, разговаривая по телефону. – Нет, не так… да… да… Около десяти… У нас все в порядке… Я сказал, что незачем волноваться. Послушай, будь на месте, хорошо?.. Отлично. Пока!

Я окончил разговор.

– Это Зонд, да? – спросила Лона.

Смеркалось. Солнце клонилось к горизонту, короткий зимний день заканчивался. За окнами желтовато-золотистый свет разрисовал лужайки и деревья, которые отбрасывали длинные тени. Хотя мне по-прежнему было неуютно в Фаунтин-Рич, я сообразил, что находиться в наружных комнатах рядом с окнами легче – связь с внешним миром частично разряжала гнетущую обстановку. Анна сидела в кровати, подобрав под себя ноги, а Лона устроилась на безопасном расстоянии за столом. Ее, как всегда, окружал серебристый туман проклятия, собирающийся в дымчатые завитки.