Книга Мой неверный однолюб, страница 55 – Владимир Колычев

– В то, что будешь спать со мной?

– В то, что Паша меня обманул.

Паша, конечно, мог поступить подло, но верить Алику – себя не уважать. Он же врет как дышит. Душа у него соткана из лжи и обмана.

– А в то, что будешь спать со мной, веришь? – усмехнулся он.

– Не верю, а знаю. Не буду я с тобой спать.

– Не хочешь – научим, не можешь… А куда ты денешься?

– Ну, силой ты, конечно, можешь взять. Только не забывай, что за меня особый спрос. Прессе будет интересно знать, что со мной происходит.

– А что с тобой происходит? Катя Капитонова уходит от одного спонсора к другому. И переселяется в новую квартиру, которую ей дарит новый любимый мужчина.

– Паша не может мне ничего подарить, – усмехнулась Катя.

Ее сарказм был обращен к Алику. Пусть Паша и не может ей ничего подарить, но она его любит, а этого подонка презирает и ненавидит. И не нужна ей его квартира.

– Тогда тебе никто ничего не подарит. Ты уже должна знать, что произошло с Вахрушиным.

– Да, я знаю, что это ты!

– Я ему всего лишь пригрозил, сказал, чтобы он к тебе на пушечный выстрел не приближался. А он взял и – в петлю. Что за мужики нынче пошли?

– Ты – чудовище!

– Это ты во всем виновата. Это я из-за тебя разозлился. Когда узнал, что это жирное ничтожество спало с тобой. Мне ты отказала, а ему – нет.

– Лучше с жирным ничтожеством, чем с тобой! – презрительно скривилась Катя.

– Он забрал то, что принадлежало мне. – Алик вплотную подошел к ней.

Полушубок был расстегнут, и он просунул руки под полы. И с силой прижал Катю животом к себе. Она дернулась, но Алик держал ее крепко. Она откинулась назад, но Алик склонил голову, не отрывая от нее глаз. Ноздри его медленно раздувались: он с наслаждением вдыхал запах духов.

– Я закричу! – предупредила она.

– Не торопи события. Сначала ты должна официально заявить обо мне, а потом уже можно будет афишировать нашу связь. А так ты рискуешь стать жертвой сплетен. Скажут, что ты тайком от мужа посещаешь любовника.

– Пусти!

Алик коварно улыбнулся и разжал руки. Катя стала падать на спину, и он поймал ее в самый последний момент. И навис над ней, удерживая в руках. Она фактически лежала на полу, а он смотрел на нее, упиваясь своим могуществом.

– Я подготовлю прессу, завтра ты дашь интервью, расскажешь обо мне.

– Подними меня! – потребовала она.

Алик с силой потянул ее вверх, перевел из одного неустойчивого положения в другое. Катя просто вынуждена была обнять его. Ну тут же оттолкнулась, как от чумного.

– Кто ты такой, чтобы о тебе рассказывать?

– Генеральный директор крупного предприятия, депутат законодательного собрания, учредитель благотворительного фонда. У меня масса положительных сторон.

– Сколько «минус» на «плюс» ни умножай, он все равно останется «минусом».

– Не знаю, женщинам мой «минус» нравится. И ты меня полюбишь.

– Ты можешь получить мою любовь. В награду. Но только посмертно.

– Слова, слова… В реальности все против тебя. Твой Кирюша на измене, Паша вернулся к жене, и, если ты откажешься от меня, у тебя останется только один путь – на панель. И я тебе это устрою. Не веришь?

Катя промолчала. Если Алик смог найти Вадима и убить его, то ему ничего не стоило смешать с грязью ее. Посадит на иглу, и прощайте честь и слава.

– А со мной у тебя все будет… Уже есть. Кирюша твой никуда не денется, он и дальше будет работать с тобой. А жить будешь в своей новой квартире. На Новом Арбате. Там уже все готово, у меня ключи, у тебя замочная скважина. Повернем ключик, и квартира твоя. Четыре комнаты, обстановка… Моя любимая женщина должна жить в роскоши. И «Мерседес» я тебе новый куплю.

– Что мне сделать? – начала было Катя.

Но Алик ее перебил.

– Я же сказал, повернем ключик…

– Что мне сделать, чтобы ты отвалил от меня?

– Стать моей любовницей. Через годик-другой я сам брошу тебя. Если не сможешь меня удержать.

– Тебя легче убить, чем уговорить, – вздохнула Катя.

– Ты можешь убить меня своей любовью. Затрахать меня до смерти!

Катя не собиралась плакать, но слезы хлынули сами по себе. Она хлюпнула носом и зарыдала. От беспомощности. От чувства омерзения к этому чудовищу, для которого не существовало ничего святого. Неужели она действительно обречена стать его жертвой?

* * *

Серый потолок перед глазами, дымчатый свет из окна с решеткой, плохо выбеленные стены, запах больницы. Паша лежал на железной койке. Он уже не спал, но еще и не проснулся. Может, потому и не мог понять, где он – в больнице или в тюрьме.

Он снова дрался с Аликом, потом его ударили по голове сзади. В себя он пришел под кроватью в гостиничном номере. Он лежал связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту. А в это время Алик разговаривал с Катей и, как обычно, беззастенчиво ей врал. Потом посыпались уговоры и обещания. Но Катя держалась. Она не хотела уступать Алику. Но Паша потерял сознание, а в себя пришел, когда в номере уже никого не было – ни Алика, ни Кати. Зато появился телохранитель, который и прояснил ситуацию. Оказывается, Алик увез Катю на новоселье. Сначала он покажет ей квартиру, а потом они обмоют подарок. Начнут за столом, а закончат в постели. Дескать, Катя уже на все согласна. Паша мордовороту не поверил, назвал его уродом и за это получил щедрую дозу снотворного.

Проснулся он непонятно где и непонятно когда. А рядом нет никого, кто мог бы прояснить ситуацию. В палате или в камере только одна койка.

Дверь открылась, появился мужчина в очках и белом халате. Паша попробовал подняться, но у него закружилась голова.

– Лежите, лежите, больной! – мужчина протянул к нему руку, останавливая.

– Я больной? – Паша провел рукой по голове.

Повязка, под ней – черепно-мозговая травма от удара. Все правильно, его должны были поместить в больницу. Не мог же Паша убить мужа своей сестры.

– Ушиб мозга – это серьезно, – сказал врач, присаживаясь на край кровати.

Он достал из кармана медицинский фонарик, посветил Паше в глаза, оценивая рефлексы. Был у него и молоточек, на котором он сфокусировал взгляд.

– Даже не сотрясение… – кивнул он.

– Где я? В Москве?

– Почему в Москве? – удивился врач.

– Как почему? Я был в Москве, там меня и ударили.

– Кто ударил?

– Ну-у… – Паша замялся.

Не в его правилах кого-то сдавать. Уж лучше самому разобраться с обидчиками.

– Вы сами себя ударили.