Книга Третий близнец, страница 40 – Кен Фоллетт

– Доклад мог оказаться «липой», – заметил Престон.

– Но мы-то все решили, что это правда. А самое главное – президент поверил. Помнишь, какая паника тогда началась?

Уж кто-кто, а Беррингтон хорошо это помнил. ЦРУ заявило, что у Советов появилась программа искусственного размножения человеческих особей. И что они планируют создавать талантливых ученых, гениальных шахматистов, выдающихся спортсменов и идеальных солдат. Никсон тогда приказал срочно создать при министерстве обороны специальный медицинский исследовательский центр и запустить аналогичную программу. Особый упор был сделан на создание идеальных солдат. Возглавил этот центр Джим Пруст.

Он немедленно обратился за помощью к Беррингтону. Несколькими годами раньше Беррингтон удивил всех и особенно свою жену Вивви тем, что вступил в армию, – и это когда антивоенные настроения в стране были сильны, как никогда. Он приехал в Форт-Детрик в штате Мэриленд, где занялся изучением проблемы переутомления у солдат. К началу 70-х он стал лучшим в мире специалистом по вопросу наследственности в характере и поведении военнослужащего. У настоящего солдата были выявлены такие обязательные качества, как агрессивность и выносливость. Тем временем Престон, оставшийся в Гарварде, достиг настоящего прорыва в понимании основных принципов и закономерностей функционирования репродуктивной системы человека. И вот Беррингтон уговорил его оставить университет и поучаствовать в великом эксперименте вместе с ним и Прустом.

То было самое счастливое время в жизни Беррингтона.

– Помню, в каком приподнятом настроении мы тогда находились, – сказал он. – Ведь мы были на передовой американской науки, мы делали все, чтобы улучшить нашу страну, направить ее на истинный путь. И лично президент поручил нам столь ответственное задание.

Престон рассеянно ковырял вилкой в салате.

– Времена изменились. И у меня больше нет оснований сваливать все на Никсона. «Я сделал это, потому что меня лично попросил президент Соединенных Штатов!» Сейчас за такие вещи людей отправляют в тюрьму.

– Что это с ним, а? – встревожился Джим. – Да, правильно, задание было секретным. Но в чем сознаваться, Господи Боже мой?

– Мы легли на дно, – сказал Престон.

Джим покраснел, даже загар не мог этого скрыть.

– Просто перевели наш проект в частный сектор.

Все это чистой воды софистика, подумал Беррингтон, хотя и не стал возражать Джиму. Этих клоунов из комитета по переизбранию президента застукали в отеле «Уотергейт», и весь Вашингтон перепугался до смерти. Престона отправили в «Дженетико», частную компанию с ограниченной ответственностью, а Джим помог ему заключить весьма солидные военные контракты, что сделало корпорацию финансово жизнеспособной. Через какое-то время клиники по искусственному оплодотворению стали настолько прибыльным бизнесом, что они смогли обходиться уже без помощи военных. Беррингтон вернулся в мир академической науки, а Джим перешел из армии на службу в ЦРУ, а затем – в сенат.

Престон сказал:

– Я не говорю, что мы ошибались. Хотя кое-какие вещи, которыми мы тогда занимались, были противозаконными.

Беррингтону вовсе не хотелось, чтоб два его старых друга занимали столь полярные позиции. И он спокойно заметил:

– Ирония заключается в том, что создать совершенного американца оказалось невозможно. С самого начала все участники проекта были на неверном пути. На естественное воспроизводство полагаться было нельзя. Но нам хватило ума оценить возможности генной инженерии.

– Да в ту пору никто даже и слов-то таких не слышал! – проворчал Джим, разрезая бифштекс.

Беррингтон кивнул:

– Джим прав, Престон. Нам следует гордиться своими достижениями, а не стыдиться их. Ведь если хорошенько вдуматься, мы совершили настоящее чудо. Мы поставили перед собой задачу выяснить, являются ли определенные черты человека, такие, как ум или агрессивность, наследуемыми генетически. А затем – выявить гены, отвечающие за эти черты. И наконец, создать их в лабораторных условиях, путем изменения генетического кода зародыша в пробирке. И мы на пороге успеха!

Престон пожал плечами:

– Да все мировое биологическое сообщество работает над той же проблемой и…

– Не совсем. Круг наших интересов очерчен четче и конкретнее.

– Это верно.

Похоже, оба друга Беррингтона выпустили пар. Они так предсказуемы, чуть ли не с умилением подумал он. Наверное, все старые друзья предсказуемы. Джим всегда заводится с пол-оборота, Престон скулит и жалуется. Теперь же они наконец успокоились и смогут хладнокровно оценить ситуацию.

– Итак, вернемся к Джинни Феррами, – сказал Беррингтон. – Возможно, через год или два она сможет объяснить нам, как сделать людей агрессивными, не превращая их при этом в преступников. И последние фрагменты этой головоломки станут на свои места. Предложение «Ландсманна» дает нам уникальный шанс ускорить разработку программы, а заодно помочь Джиму попасть в Белый дом. Сейчас не время отступать.

– Все это, конечно, очень хорошо, – заметил Престон. – Но как мы будем работать? Ведь в «Ландсманне» просто помешаны на этих чертовых этических принципах.

Беррингтон отправил в рот ложку фасоли и долго жевал.

– Прежде всего надо понимать, что у нас вовсе не кризис, у нас проблема, – заговорил он наконец. – И проблема эта вовсе не в «Ландсманне». Всем их бухгалтерам и аудиторам не докопаться до правды еще лет сто, пусть хоть под микроскопом разглядывают наши отчеты и книги. Наша проблема – Джинни Феррами. Мы должны вовремя остановить ее, чтобы она ничего не разнюхала, по крайней мере, до следующего понедельника, когда будут подписаны все документы о передаче компании.

Джим саркастически хмыкнул:

– Но ведь ты не можешь приказывать ей, ведь у вас университет, а не долбаная армия.

Беррингтон кивнул. Вот теперь оба они мыслили в нужном ему направлении.

– Это верно, – спокойно заметил он. – Приказывать я ей не могу. Но существуют другие, более тонкие способы манипуляции человеком. Я бы даже сказал – куда более изящные, чем используют у вас в армии, Джим. Если вы согласны поручить это дело мне, я с ней как-нибудь справлюсь.

– Как? – спросил Престон.

Беррингтон сделал паузу. Четкого плана у него пока что не было, а вот кое-какие соображения имелись.

– Думается, у нее есть проблема, связанная с использованием базы медицинских данных. Тут возникают вопросы этики. Почти уверен, что смогу заставить ее остановиться.

– Должно быть, она как-то обезопасилась.

– Мне ведь не нужна веская причина. Нужен только предлог.

– А что собой представляет эта девица? – спросил Джим.

– Ей под тридцать. Высокая, спортивная. Темные волосы, носит в ноздре колечко. Водит старенький красный «мерседес». Прошлой ночью по чистой случайности узнал, что и в ее семье не без урода. Отец – преступник. Но она очень умна, напориста и упряма.