Онлайн книга «Кайноzой»
|
– Ты чего, пап? – спокойно спросил Найд. – Кваzи лопает мясо, – сказал я, глядя на немыслимое. – Филе-миньон. «Рэйр». Найд вздохнул и пихнул мне по столу меню, которое официанту не удалось у него забрать. – На последней странице. Я опустил взгляд вниз. Да, на четвертой странице короткого, на два листа, меню был раздел, нарочито безграмотно озаглавленный «Кваzи – без бояzи». Раздел вегетарианских стейков. – Там соя всякая, капуста, свёкла, – сказал Найд. – Многие такое лопают, ну, они же помнят, как раньше мясо ели, да и выделяться в обычных ресторанах не хотят. Ты чего, папа? Я махнул рукой, неловко улыбнулся. Но Найд вдруг напрягся, куда сильнее, чем услышав мой обеспокоенный голос. – Тебе тоже… сказали? – О чём? – Ну… мне Вероника… – Он замялся. – Она сказала, что несколько кваzи сошли с ума. Стали мясо жрать, даже людей покусали. Она предупредила, что если вдруг начнёт странно себя вести или ещё что – надо убегать. Даже от неё. Потому что никто заранее не знает, сойдёт с ума или нет. Вот так секретность! Каждая девчонка-кваzи в курсе того, что происходит. – Что она ещё говорила? Какие ещё странности? Найд покачал головой. Значит, про древних восставших информация ещё широко не разошлась. – Вероника всё правильно тебе сказала, – признался я. – Не стоит лишний раз бояться, но если что… – То убегаю, – согласился Найд. – Понял, не маленький. Разговор не помешал нам доесть стейки, а Найду – даже попросить себе мороженого. Я взял кофе, хотя предпочёл бы ещё порцию виски. Ещё раз оглядел ресторан. Все ели и пили в своё удовольствие. Кваzи с живой подругой жевал фальшивый стейк. Юноша что-то горячо говорил подруге, та млела от его слов. Два бизнесмена заказали ещё один графин водки. Никого подозрительного. – Ты скучаешь по Насте? – неожиданно спросил сын. – Да, – ответил я. – А по маме? Я помолчал. Трудный вопрос. Когда дети начинают задавать трудные вопросы, это значит, что они уже выросли. – Да. – Больше, чем по Насте? – Не знаю. Одинаково. Сашка, на такие вещи невозможно ответить. – Ты сказал, что не можешь теперь с Настей… жить. Когда она стала кваzи. А с мамой? – Она умерла. – Ну и что? – Найд искоса смотрел на меня. – Она насовсем умерла. – А если нет? Если она стала как Настя? – Не знаю. Не могу этого представить. – Значит, ты по ней больше скучаешь, – сказал Найд. Вроде бы удовлетворённо, но почему-то и с огорчением. – С Настей ты не смог жить, а про маму не знаешь. – Я бы очень хотел, чтобы она была жива, – сказал я. – Пойдём? Мы вышли в светлую питерскую ночь. Впрочем, сейчас она не была такой уж светлой, облака и накрапывающий дождик никуда не делись. Мы дошагали до улицы имени старого казахского акына, Найд то забегал вперёд, то вдруг возвращался и брал меня за руку, будто маленький. Уже на лестнице он спросил: – Папа, я тебе не мешаю? – Чем? – Ну… вообще. Жить. С женщинами встречаться. – Нет-нет, – сказал я, неожиданно смутившись. – Всё в порядке. У меня есть время на личную жизнь. – Если ты захочешь на ком-то жениться, – продолжал Найд, – то не думай, я не буду против. Я уже большой, я всё понимаю. И я могу пойти в какое-нибудь кадетское училище… – Ты можешь пойти в угол, – сказал я. – За недоверие к отцу. И вообще кончай кокетничать, как красна девица. Я отпер дверь, и мы вошли в квартирку, предоставленную нам от щедрот кваzи. Как и большинство квартир в старых питерских домах, она была с высокими потолками, и поэтому, как ни странно, казалась менее просторной, чем была. Ну и сыровато в ней было, если уж честно. Но кухонька была оборудована неплохо, посуда новая, в холодильнике был запас продуктов – причём не только овощей-фруктов, имелись и яйца, и молоко, и колбаса на завтрак. Сантехника была старовата, но совмещённый санузел сверкал чистотой. В единственной комнате была кровать и раскладывающийся диван, который Найд сразу объявил своим, в телевизор (тоже новенький) кто-то заботливо воткнул флешку с полутерабайтом мультфильмов, комедий и развлекательных программ. Я догадывался, кто такой этот «кто-то», Найд, вероятно, тоже. И дверь была хорошая, крепкая, стальная, с усиленной рамой. Может быть, со смутных времён конца двадцатого века тут стоит, тогда такая дверь была непременным атрибутом любого жилья. Я зажёг свет, обошёл всю квартиру, заглянув даже в платяной шкаф. Там имелась самая разнообразная одежда разных размеров, мужская и женская. Видимо, квартиру использовали в самых разных целях. Найд искоса поглядывал на меня, прокручивая на экране телевизора список файлов. – А если честно, Сашка, ты мне мешаешь, – сказал я, завершив осмотр. Заметил, как у него дрогнуло лицо. – Ты мешаешь мне спокойно убивать свою жизнь. Ты мешаешь мне жить, ни о чём не волнуясь – потому что мне есть за кого волноваться. Особенно теперь. Я сел рядом и посмотрел ему в глаза. – Да всё нормально, пап, – неловко пробормотал он. – Зачем волноваться… – Прошлой ночью кто-то пытался меня убить. Невинные люди умерли. И ты тоже мог погибнуть. За компанию. – Ничего со мной не будет… Я вздохнул и взлохматил ему волосы. – Верю. Как ты отнесёшься к тому, что я пойду немного погулять по ночному Питеру? – Один? – Один. Если ты обещаешь закрыть дверь на засов, никуда не выходить, в случае опасности немедленно позвонить мне… мне и Михаилу. – Ты боишься, что мне с тобой опасно? Разумеется, он был отчасти прав. Разумеется, я не собирался это подтверждать. – Нет. Я отправлюсь на поиски падших женщин, с которыми проведу полночи, танцуя в низкопробных кабаках и употребляя горячительные напитки. Найда моё заявление не смутило. – Не тот город, пап. Это тебе надо было в Москве делать. – Ну надо же. А в моё время говорили – «в Питере пить»… – вздохнул я. – Просто погуляю часок-другой. – Я посмотрю кино и лягу спать, – сказал Найд. – Не бойся, всё будет в порядке. – Знаю, – кивнул я. Достал из куртки пистолет и положил на стол. У Найда округлились глаза. – Помнишь, как обращаться с оружием? Мы ходили в тир в Москве, стрелять Найд умел. |